Дом на волне…

Надо искать недостатки. Жениться можно только тогда, когда точно и осознанно знаешь недостатки. Ну и конечно, если с этими недостатками ты сознательно готов примириться. Отец мой как говорил? «Женщины делятся ровно на две половины: которые для семьи и которые для блуда. С первыми — надежно, с другими — весело. А как определить — где какие? — тут, сын, как отец тебе говорю, никакой жизни не хватит…» Опять думать надо. Опять искать. Шарада какая-то… Врет радист-артист. Врет Катерина Павловна. Нет между ними ничего. А что есть? Утро вечера мудренее.

СЦЕНА НА МОСТИКЕ.

Утро. Море. Ходовая рубка. Разные слова и мысли под хорошее настроение, рассказывающие о морских буднях. Море за бортом чистое и яркое, будто умытое ночным ливнем. Небо, волны, чайки — все яркое и первозданное, как в день сотворения мира.

Капитан. Всем доброе утро! Старпом, чтобы все расставить по местам и забыть вчерашнее, какое-то объяснение приготовили?

Радист-старпом. Простите меня, Александр Павлович. Рано мне еще в старшие помощники. Подвел я вас.

Капитан. Вы серьезно это затеяли — ухаживать за Катериной Сергеевной?

Радист-старпом. Да она на меня и не смотрит. Смеется только. Тут все не так, как вчера показалось. Потому и побежали. Стыдно.

Капитан. Стыдно? Стыдно, что не всю правду капитану говоришь?

Радист-старпом. Мне самому подумать надо, Александр Павлович.

Капитан. Ну, иди. Отоспись после ночи. Подумай. Время есть. До прихода в родной порт еще пять суток. Да, а что там с шубой, по ходу пьесы? У вас весь сценарий расписан?

Радист-старпом (чешет затылок). Так принято на флоте — над неумехами посмеиваться. Другим — весело. Ему — наука.

Капитан. А в чем тема?

Радист-старпом. Да говорили ему: шубы покупают в Греции или в Москве. В Греции — красивые, в Москве — теплые. А в Тунисе — какие шубы? От жары, из шкуры крокодила? Пожадничал — слишком дешево хотел. А в море, как вы говорите, за все приходится платить. Теперь — до самого дома будет шубу развешивать и ладошами хлопать.

Капитан. А ладошами почему?

Радист-старпом. Так моль.

Капитан. Какая моль?

Радист-старпом. Я ладошами хлопнул и крикнул: «Моль!»

Капитан. Театр. Понял. А кому покупал?

Радист-старпом. Если б кому-то, то я бы не стал балаган устраивать, а на продажу — всем свою долю улыбки получить надо. Надо? Да он сам потом улыбаться будет, увидите!

Капитан (улыбаясь). Ну, если будет улыбаться — открывай занавес!

Радист-старпом. Я постараюсь. Спокойной вахты.

Капитан. Добро. (Входит старший механик.)

Дед. Прошу добро, капитан!

Капитан. Доброе утро! Рад тебя видеть.

Дед. Торопишься мысли разложить по полочкам?

Капитан. Не получается по полочкам. Не сходится. Не мог он за нашей Катей-королевной ухаживать. Да и она его, разве что в слуги определить могла. Так что ее на пеленгаторный мостик увлекло?

Дед. Тем более, что вторую ночь…

Капитан. Вторую ночь?

Дед. Я тебе не говорил, что в ночь по выходу из Туниса тоже видел двоих наверху. Темно было. Показалось только, что мужчина и женщина, а кто именно — не увидел. Да и вообще думал, что показалось мне. Потому и не сказал. Думал — дыни меня увлекли…

Капитан. Дыни, говоришь? Ладно, доживем до вечера. Тем более что у нас еще боцманская эпопея в самом разгаре. Всю ночь сегодня с Гришей твоим правду жизни искали. Выйдут ли на работу — философы — Гриша с боцманом?

Дед. Эти? Эти выйдут. Эти свое возьмут. И философию под водку. И работу на закуску. Эти — могут!

Капитан. Ладно. Отдохну на вахте, посмотрю на море.

Дед. Ладно. Побегу в машину. (Уходит.)

Капитан садится около иллюминатора, смотрит на горизонт, пишет в дневнике, который держит на коленях и читает:

С утра продолжали мыть грузовые танки.