Дом на волне…

Капитан. Вы внимания на него не обращайте. И не бойтесь. Это пройдет сейчас. Он в магазин сходит, и это пройдет. Будет говорить — слушайте. У него это всегда перед восходом солнца происходит.

Гром. Что происходит?

Капитан. Доля моряцкая — жизнь не завидная. Клапана на головке слабеют, мозги присвистывают. Как у всех у нас (посвистел паровозиком). Он в Севастополь ходит. Вернется.

Гром. Далеко. Давно это с ним?

Капитан. Лет восемь уже. Когда нас напоили какой-то гадостью и загрузили на польский траулер, и отработали мы в южных морях, от Кергелена до Антарктического полуострова, шесть лет без документов и зарплаты.

Гром. Он мне сказал, что вы пять лет здесь?

Капитан. Пять, плюс шесть, плюс восемь… Я и сам уже сбился со счета. Мы не только из страны, мы из времени выбились. Как греки древние говорили — есть люди живые, мертвые, и те, которые уходят в море. Слышали? Вот и солнце показалось, да? Я чувствую. Не вижу, но чувствую. Раньше, в другой жизни, я его совсем не замечал. Просто ждал день. А день для меня был как будильник-светофор: утром — не опоздать на работу, днем — забежать в магазин, купить домой продукты и мелкие подарки, вечером — почитать газету и посмотреть телевизор. И не замечал — каждый день приходило солнце. Как счастье, на которое я не обращал внимания. Счастье приходит как солнце, скрытое в суете дня. Скромно, можно сказать. А я его не замечал. Теперь делюсь моим открытием с вами. Нельзя радоваться счастью в одиночку. Хорошо, что вы к нам попали. (Улыбнулся и развел руками.) Извините, я не клетки имею в виду.

Гром. Я понимаю. А кстати, почему вас с Витей в клетках держат?

Капитан. Чтобы мы не убежали раньше времени.

Гром. Отсюда? Куда?

Капитан(продолжает). Сегодня вечером начинается праздник акулы-человека. Человека бросают акуле и он должен победить. Такой праздник. Праздник победителя акул. Как у нас Масленица, например. Не слышали? Кто-то избавится от болезни в этот день или кто-то умрет — все равно это будет праздник. Для других.

Гром. Не слышал.

Капитан. А ты правду сказал про Севастополь, Гром?

Гром. Что об этом сейчас?

Капитан. Мне важно. Как свечечку в храме поставить и помолчать.

Гром. Стоит Севастополь. Живут люди.

Капитан. Спасибо, друг.

Гром. А меня почему посадили в клетку?

Капитан. Начинаешь соображать. По той же самой причине, что и нас с Витей.

Гром. А еще одна клетка?

Капитан. Правильно. Чтобы праздник продолжался дольше. Еще ведь не вечер, успеют заполнить и ее (помолчал и продолжил). Не бойся. Африканцы говорят, что у каждого человека есть своя акула… или лев, или крокодил… Такая у них вера.

Гром. А в России верят, что у каждого человека есть в небе звезда.

Капитан. А на море говорят — морская звезда — дорога домой.

Молчат.

Откуда-то с неба звучит мотив. «Гори, гори, моя звезда…».

Светает. Море. Скрип. Плеск.

Крики чаек, как плач. Их тени и крылья. Вверх — вниз.

Далеко слышен нарастающий бой большого африканского барабана.

Действие второе

Утро. Косоглазый уборщик палубы принес ведро с водой и стал разливать в пустые пластиковые бутылки, останавливаясь перед каждой клеткой.

Витя. Эй ты, глаза шпрингом! Подойди ближе. Узнаешь меня? Мы с тобой на польском траулере под Кергеленом были, помнишь? Тебя еще за воровство мелкое ребята за борт пустить хотели, а я не дал. Помнишь? Вижу, что помнишь. Ты почему пайку урезал, не полную бутылку наливаешь?

Шпринг. Воду хозяину экономлю.

Витя. Экономишь? Хозяину? Ты за мной ухаживать приставлен. Мне — положено полтора литра воды на день. Случиться со мной от жары беда — ты пойдешь вместо меня трал ставить? Полбутылки воды экономишь, а лучшего специалиста тралового флота в расход пустить хочешь? А если я Мише черному скажу? Миша главнее, чем твой хозяин. Миша — моряк, хоть и вождь племени. Восемь лет в Советском Союзе учился. Знаешь? Слышал? Мишу не уважаешь?

Шпринг возвращается и доливает воду в бутылку.

Витя. Всем долей.

Шпринг доливает всем.

Витя. За что тебя к клеткам приставили? (Шпринг молчит.) Чего молчишь? Я понять хочу — все из души у тебя выпотрошено или осталось на жареху… Ты моряком был? Был моряком, спрашиваю?!

Шпринг. Был…

Витя. Почему тебя из моряков выгнали и при клетках поставили?

Шпринг. Я палкой могу ударить.

Витя. Что — самого били много? За что?

Шпринг. Завидовал.