Дом Неба и Дыхания

Он мог сразу же ответить «да», но это было бы стратегически опрометчиво. Выполнение задания требовало времени, а как раз оно поджимало Ханта. Нужно тщательно обдумать, какую часть сведений о Хеле можно безболезненно выдать Селистене.

Говоря Ханту об их общей силе, Аполлион не врал. И если принц Ямы был честен в одном, о чем еще он сказал правду? Хел явно что-то замышлял. У Ханта свело живот.

Но одно дело не терпело отлагательств. Он отправился на поиски Лани и через десять минут нашел ее в холле казарменных душевых, где она стояла перед зеркалом и делала красную окантовку губ. Хант почему-то не представлял, что она, подобно всем женщинам, возится с косметикой. Она ему казалась неизменно причесанной и с постоянно наложенным макияжем.

– Орион, – проворковала она, не отрываясь от зеркала. – Охотник.

В холле они были одни.

– Не называй меня так.

– Помню, ты терпеть не мог прозвище, которым тебя наградила Сандриела.

– Меня не интересовало членство в ее клубе.

– Чему я обязана удовольствием лицезреть тебя сейчас? – спросила Лань, продолжая уверенно орудовать красным карандашом для губ.

Хант прислонился к двери холла, загородив ей выход. Лань вопросительно посмотрела на него, приподняв бровь над подведенным глазом.

– Как ты намерена подать случившееся вчера?

Лань открыла тюбик с губной помадой и принялась аккуратно заполнять цветом очерченное пространство.

– Если ты говоришь о нашем с Поллуксом траханье в душе, я не собираюсь извиняться перед Наоми Бореас за приоткрытую дверь кабины. Сам знаешь, я приглашала ее присоединиться к нам.

– Я не об этом.

– Тогда подскажи, к чему относится твой вопрос, – сказала Лань, старательно накладывая помаду на верхнюю губу.

Хант пристально смотрел на нее. Она же видела его вчера. Говорила с ним и с остальными, пока все они находились в воде. Это и разъярило Ханта. Желание убить Лань привело его в неуправляемое состояние. Только их бурный секс с Брайс сумел его успокоить и ввести в норму.

– Вздумала играть со мной в кошки-мышки? – зарычал Хант.

Лань положила золотистый тюбик на длинный стол перед зеркалами и повернулась к ангелу. Прекрасная и холодная, как статуя Луны.

– Охотник у нас ты. Ты мне и расскажешь.

Эта женщина хладнокровно утопила Зофи Ренаст и замучила множество других жертв. Серебряное ожерелье на ее шее буквально выкрикивало имена погибших.

Хант молчал. Лань оглядела себя в зеркале, поддела выбившуюся прядку и вернула в свой элегантный шиньон. Затем прошла к двери. Хант так же молча отодвинулся.

– Думаю, ты перестанешь болтать о разной чепухе, когда увидишь содеянное Гарпией возле Ангельских ворот, – сказала она, выходя в коридор. – Неописуемое зрелище.

Через десять минут Хант понял смысл ее слов.

Хрустальные ворота в самом сердце Центрального делового района поблескивали на утреннем солнце, но на них никто не смотрел. Собравшаяся толпа щелкала камерами мобильников и вполголоса переговаривалась, косясь на две фигуры, что ничком лежали перед воротами.

Хант давно уже не видел, чтобы кого-то казнили по ритуалу, прозванному «кровавым орлом».

На трупах была неприметная черная одежда, точнее, ее остатки. Красные нашивки на рукавах украшал герб Офиона, а выше – эмблема заходящего солнца. Знак принадлежности к эскадрону Светопад.

В толпе кого-то вытошнило. Кажется, женщину. С тихим плачем она торопливо удалилась.

Гарпия совершила ритуал казни. Особыми ножами она разрезала им кожу на спине, отделив каждую кость от позвоночного столба. Потом, погрузив руки в располосованную плоть, извлекла у каждого легкие.

Окровавленные крылья убитых она не тронула.

Хант знал: обычно жертвы к этому моменту еще оставались живыми и отчаянно кричали.

Эта отвратительная казнь пришла в Город Полумесяца вместе с Эфраимом и его подручными. Такую же казнь в случае чего Лань и астерии уготовят и им с Брайс. Это даже не распятие, а порождение куда более зловещей изобретательности.

«Кровавые орлы», оставленные Гарпией, – это послание для Офиона? Или для всей Вальбары?

Селистена допустила подобное в своем городе. Позволила Гарпии не только казнить пленных, но и выставить их обезображенные тела на всеобщее обозрение. И ведь словом не обмолвилась. Почему? По причине согласия с такими методами или потому, что была бессильна этому помешать?

Хант нервно сглотнул. Во рту пересохло. В толпе его заметили. «Умбра Мортис», – испуганно перешептывались зеваки, словно он помогал Гарпии творить зверства.

Ему захотелось крикнуть: «Мы хоть и триарии, но я никогда не уподоблюсь такому чудовищу».

Ему бы все равно не поверили.

День выдался препаршивый, однако звонок Аталара принес Рунну облегчение. «Все чисто», – сказал ангел, и его слова хотя бы немного рассеяли ужас и добавили Рунну сил. Он не стал рассказывать Аталару о спрайтах и драконессе. Пусть этим занимается Брайс. Истинная пара как-никак. Интересно, а о мистиках она рассказала своему драгоценному ангелу? Рунн в этом сомневался.