Дом Неба и Дыхания

Поставив на письменный стол пустой вещмешок, Хант быстро заполнил его ножами и пистолетами. Весь этот арсенал хранился у него, что сейчас было только на руку. Формально все это должно было бы находиться в оружейном помещении казармы. Хвала богам, Микай никогда не заморачивался ужесточением правил хранения оружия. И потому в комнате Ханта скопилось достаточно всего… Должно хватить для проникновения в хрустальный дворец.

Он застегнул молнию вещмешка. Взгляд упал на шлем в углу стола. Шлем украшало изображение черепа с черными ямами вместо глаз. Лицо Умбры Мортиса.

Хант надел шлем. Мир, видимый через забрало, окрасился в черно-красные тона. Оставалось лишь выйти отсюда и закрыть дверь.

У лифтовой ниши стояла Селистена.

Хант остановился как вкопанный. Неужели она знала? Неужели кто-то ей сообщил? Вещмешок с оружием жег ему бедро. Он потянулся к шлему, намереваясь снять.

– Оставь. – Невзирая на твердый тон, лицо губернатора было задумчивым. – Меня всегда интересовало, как он выглядит.

– Все в порядке? – спросил он, опуская руку.

– Это надо у тебя спросить. Не я же проникла в казарму в пять утра.

– Не спалось, – пожал плечами Хант.

Архангелица по-прежнему стояла перед нишей, загораживая вход.

– Как у вас с Эфраимом? – спросил он, не придумав иной темы для разговора.

Селистена резко сложила крылья. Предостережение. Касалось ли оно ее отношений с Гипаксией или чего-то другого, Хант не знал.

– Завтра он уезжает. В следующем месяце я его навещу, если к тому времени не случится… перемен в моем состоянии.

Если она не забеременеет.

– Твое молчание, Аталар, слишком красноречиво. От него так и веет недовольством. – Тон Селистены стал жестким, с намеком на ее магическую силу. – На супружеское ложе я шла по доброй воле.

Хант кивнул, хотя его лицо свидетельствовало об обратном. Ему было не погасить вспыхнувшего гнева. Астерии заставили Селистену выполнить их приказ. Теперь она будет навещать Эфраима, пока не забеременеет. Астерии очень ждали этого ребенка. Им нужен еще один маленький архангел, чтобы превратить его в чудовище. Будет ли Селистена сражаться за ребенка, за то, чтобы ее сын или дочь не попали под астерийское влияние? Или Эфраим сразу отнимет у нее новорожденного, и ребенок попадет в один из тайных воспитательных центров для юных архангелов? Этого Хант не знал и не желал знать.

– А почему тебе не спалось? – спросила Селистена.

Он шумно выдохнул:

– Стыдно признаваться, но причина в моем новом титуле. Эти обязанности принца, свалившиеся на меня.

– Я почему-то так и думала! – сочувственно воскликнула она.

Хант постучал по шлему:

– Я… раньше как-то не удосужился его забрать. А сегодня решил вынести остаток вещей из комнаты, пока здесь не появились толпы желающих поглазеть на казарменное жилище Ханта Аталара.

Это было правдой, но отчасти.

Селистена понимающе улыбнулась:

– Мне не представлялось случая спросить. Ты нас покинешь?

– Если честно, сам не знаю. Мы с Брайс решили выждать несколько дней. Пусть Король Осени остынет. Потом попрошу очертить мой круг обязанностей. Меня тошнит от одной мысли, что придется участвовать в дурацких церемониях и встречаться со сворой высокородных придурков.

– И тем не менее… – снова засмеялась Селистена.

– Я люблю Брайс. Если все эти идиотские обязанности позволят нам быть вместе, я с улыбкой выдержу все.

– А сама она хочет погружаться в жизнь фэйской принцессы?

– Нет, конечно. Но… нашего мнения не спрашивают. Король Осени вынуждает ее действовать по его правилам. И нам придется более или менее смириться с такой ситуацией.

– Неужели? Вряд ли Умбра Мортис и Звезднорожденная принцесса легко смиряются с навязанными им правилами. Ваш недавний сюрприз на балу – лучшее тому доказательство.

Что появилось в ее голосе? Раздражение? Или подозрение?

Они с Брайс доверяли Гипаксии. Знали, что ведьма ничего не расскажет своей возлюбленной об их замыслах. Да и Гипаксия сама говорила: Селистена ни о чем не догадывается, но… Боги свидетели, какие слова слетали у него с языка во время секса с Брайс. От ошибок никто не застрахован. Особенно при виде таких соблазнительных сисек, как у Селистены.

Хант заставил себя пожать плечами:

– Прежде чем затевать сражение с обязанностями принца и принцессы и прочей королевской чепухой, мы хотим составить более полную картину.

Селистена улыбнулась уголками рта:

– Надеюсь, если вам понадобятся союзники, вы обратитесь ко мне.

Было ли в ее словах второе дно? Хант вглядывался в лицо архангелицы, но не увидел ничего, кроме сдержанного внимания к его участи. Надо поскорее выбираться отсюда.

– Благодарю. – Хант поклонился.

– Принц не обязан кланяться губернатору.

Селистена подошла к дверям площадки и открыла их. Все. Сейчас он улетит домой.

Хант вышел в утренний сумрак. Вещмешок с оружием висел у него на плече, как жернов.

– Старые привычки, – сказал он, расправляя крылья.

– Вот именно, – подхватила Селистена, и от ее слов у него похолодела спина.

Не оглядываясь, он подошел к краю площадки и взмыл в небо.