Дом Неба и Дыхания

– Госпожа Куинлан желает еще попикироваться со мной? Или я перейду к той части, где прикажу назвать имена твоих сообщников?

Брайс усмехнулась. Никогда еще Хант не любил ее так, как сейчас. Рунн, стоящий по другую руку от нее, поглядывал то на астериев, то на сестру. Казалось, он пытается что-то придумать.

Уловив знакомый запах, Хант обернулся и увидел вошедших Мордока и Баксиана. Оба подошли к колоннам, где уже стояли Лань с Молотом. Все четверо загораживали выход.

Ригелус знал об их сумасбродной миссии раньше, чем они достигли берегов Пангеры. Раньше, чем они отправились сюда. Мордок, с его даром ищейки, знал по их запахам обо всех передвижениях по городу, отмечая каждое место и докладывая непосредственно Светлой Руке.

Хант оставил свой телефон в Лунатионе, опасаясь, как бы за ним не проследили. Так что Баксиан не мог его предупредить, даже если б и рискнул.

Хант встретился глазами с Баксианом. Лицо Изверга ничего не выражало. Казалось, он видел Ханта впервые.

А вдруг все откровения Баксиана были ловушкой? Продуманным обманом, чтобы завлечь их сюда?

Брайс снова заговорила, переключая внимание Ханта на себя:

– У меня нет сообщников. Давай лучше поговорим о том, как вы – межгалактические паразиты – обманом заставляли жителей Мидгарда совершать Нырки, чтобы вы могли питаться нашим первосветом. А затем, когда мы умрем, выжать из наших душ последние капли энергии в виде второсвета.

Хант замер. Он больше не оглядывался, но мог поклясться, что сзади кто-то напрягся. Баксиан, а может, Лань.

– Это твой способ поделиться со спутниками тем, что ты узнала? – Ригелус усмехнулся.

– Да, Хел тебя побери, – ответила Брайс, глядя ему в глаза. – А еще я им скажу: если мы сумеем уничтожить приемник первосвета под дворцом…

– Молчи! – прошипел Ригелус, и зал задрожал от всплеска магической силы.

Мозг Ханта лихорадочно заработал. Астерии, первосвет… Брайс перехватила его взгляд. Ее взгляд выражал гнев и целеустремленность. Казалось, она может рассказать гораздо больше. Выдать гораздо больше сведений, которые можно обратить против астериев.

Ригелус указал на Рунна:

– Уверен, ты сможешь просветить меня насчет тех, кто тебе помогал. О принце Кормаке я уже знаю. Я надеялся, что его мятежные деяния однажды могут нам пригодиться. Когда мы узнали о его предательстве, было предложено немедленно его казнить, и дело с концом. Но я подумал, что торопиться не стоит. Повременив, мы сможем узнать нечто ценное. Узнать, куда и к кому он нас приведет. Вне всякого сомнения, фэйский принц обхаживал других влиятельных ваниров и нескольких даже пытался завербовать, дабы искоренить коррупцию среди наиболее верных наших подданных. Так зачем убивать одного предателя, если через какое-то время мы сможем расправиться со многими? Увы, он уже мертв. Потому сейчас в тронном зале нет моих братьев и сестер. Они отправились в лабораторию, чего вы явно ожидали. Но они передали, что сообщнику принца удалось бежать.

Брайс тихо вскрикнула.

– Да, ты не ослышалась. – Ригелус вновь повернулся к ней. – Кормак сжег себя вместе с лабораторией. Очень досадно, учитывая, насколько полезен он был бы нам. Но мы это преодолеем. Выходка Кормака имела и положительный аспект. Вместе с ним погибла Пиппа Спецос и ее мятежники.

Хотя бы Тариону удалось бежать и его не опознали.

– Наверное, нам стоило бы вызвать твоего отца, чтобы и он поучаствовал в допросе, – холодным скучающим тоном продолжал Ригелус, обращаясь к Рунну. – В твоем детстве он с помощью огня умел вытягивать из тебя нужные сведения.

Рунн оцепенел.

Хант посмотрел на лицо Брайс. Кровь Гарпии превратилась в россыпь черных мушек. Ее лицо не выражало ничего, кроме гнева. Не к Ригелусу, а к ее биологическому отцу. Тот же гнев на лице сестры Рунн видел, когда она убила Микая.

– Не потому ли ты попытался скрыть шрамы за татуировками? – продолжал Ригелус. – Боюсь, в этот раз нам придется повредить часть этих замысловатых узоров.

Долбаный Хел. Брайс так плотно сжала губы, что они побелели. Глаза ее блестели от непролитых слез.

– Брайс, ты столько радости принесла в мою жизнь, – тихо сказал Рунн.

Пожалуй, сейчас был их единственный шанс попрощаться.

Хант потянулся к пальцам Брайс, но она вышла вперед, дерзко задрала голову, словно говоря: «А плевать мне на всех вас». Как же он любил эту позу.

– Хочешь, чтобы я открыла тебе портал? – спросила она Ригелуса. – Открою, но при условии, что ты отпустишь Рунна и Ханта и никогда не будешь причинять им зла. Никогда.

У Ханта заледенела кровь.

– Так вот почему ты заманил нас сюда? – прорычал он, возмущенный предложением Брайс.

– Неудобно было бы хватать вас прямо на улицах Лунатиона. Вы стали слишком известными, слишком публичными фигурами, – продолжал Ригелус. – И потом, требовались основания для вашего ареста, иначе это выглядело бы самоуправством. – Он усмехнулся Брайс. – Твой друг Аидас ужасно расстроится, когда узнает, что ты не почувствовала разницы между настоящим принцем Пропасти и мною. Его чрезмерное самолюбие будет уязвлено.

Хант встрепенулся.

– Значит, в тот вечер ты прикинулся Аидасом.