Дом одиноких сердец

— Но если вы знаете, то почему не расскажете следователю? — воскликнула Даша.

— А я ему все рассказал, — пожал плечами Боровицкий. — Доказательства искать — его работа, не моя. Я, честно говоря, считаю, что отец доигрался со своими играми. Вот только вас жалко — вы продолжаете исполнять свою роль, хотя режиссер давно ушел. Поймите, Дарья Андреевна, вас тоже использовали. Я просто рассказал вам правду. Что делать вам дальше — решайте сами. Только помните, пожалуйста, что иногда от прихоти умершего зависят жизни живых.

Даша вошла в квартиру и старательно закрыла за собой замок на два оборота.

— Что, опасаешься воров в свете полученного наследства? — подал голос из зала Максим, пришедший сегодня неожиданно рано.

Даша не ответила. Она устало сняла туфли и опустилась на табуретку прямо в прихожей. Из зала вышел Проша и положил голову ей на колени.

— Хороший мой, хороший… — прошептала Даша, гладя его по голове. — Хорошая моя собака…

— Ужин разогреть на тебя? — хмуро спросил Максим, выходя из комнаты следом за Прошей.

Даша покачала головой. Максим явно не собирался мириться после вчерашнего, но сейчас это отступило на второй план после того, что она узнала от младшего Боровицкого.

— Дело хозяйское, — пожал плечами Максим и протиснулся мимо нее в кухню, но на полпути остановился, взглянул на жену сверху вниз. — Что случилось? — неожиданно спросил он.

— Что? — Она подняла на него глаза.

— Это я тебя спрашиваю — что? Что у тебя случилось? Опять со своими бурундуками поругалась?

— С барсуками, — машинально поправила его Даша и вздохнула. — Нет, не с ними. Я… мне… мне рассказали…

— Эй, ты не зареветь ли собираешься? — удивился Максим. — Ну-ка прекращай немедленно! Пойдем в кухню, и расскажешь, что там с тобой произошло.

Слушая Дашин рассказ, Максим сначала хмурился, потом недоверчиво качал головой, затем опять хмурился. Когда она наконец закончила, он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Помолчал минуту и произнес:

— Значит, резюмируем. Больше всего тебя, конечно, расстроило, что Шерлок Холмс оказался опиумным наркоманом, а Ватсон при нем — кем-то вроде глуповатой дуэньи. Кстати, я тебе о возможности такого расклада, если ты помнишь, еще месяц назад говорил.

— Ну тебя! — всхлипнула Даша. — Тебе смешно, а у меня…

— Да-да-да, а у тебя свержение кумира, — перебил ее Максим. — Дашка, я не понимаю, чего ты переживаешь? Что принципиально нового сказал тебе отпрыск Боровицкого, если не брать в расчет предложение о квартире? Во-первых, что Боровицкий был неизлечимо болен. Только ведь Петр Васильевич совершенно и не обязан был говорить тебе о состоянии своего здоровья. Все в лучших традициях голливудских фильмов, правда? Вот я на его месте точно бы не сказал. Потом, то есть во-вторых: Глеб сообщил тебе, что Боровицкий якобы ездил в дом престарелых, чтобы мстить за давние обиды какому-то родственнику. Ты, кстати, его видела, того родственника?

Даша кивнула.

— И что?

— Он очень злобный и совершенно невменяемый старик. И Петр Васильевич тогда сказал…

— Да помню я, помню, — махнул рукой Максим. — Короче, если называть вещи своими именами, твой Петр Васильевич сказал тебе неправду. Или, по меньшей мере, далеко не всю правду. Но тут тоже нет ничего криминального — не захотел делиться с тобой подробностями семейной вендетты. А касаемо того, что он чуть ли не каждый день мотался в «Прибрежный», дабы насолить родственничку… Хм, что-то мне такая версия не очень нравится. Спорная она какая-то. И ты хочешь сказать, что вот эти два факта здорово поколебали твое отношение к Боровицкому?

Даша неуверенно кивнула, пытаясь разобраться в своих ощущениях.

— Понимаешь, — наконец заговорила она, — у сына Боровицкого все так логично выходило — мол, Боровицкий меня использовал для каких-то своих игр, и он так убедительно подтвердил свои слова… Ненавистью отца к Горгадзе и болезнью самого Петра Васильевича… Я ему почти поверила! И для меня это действительно почему-то оказалось таким ударом, — призналась она.

Максим подсел к жене и обнял за плечи.

— Твой Глеб Петрович, — мягко сказал он, — преследует свои чисто практические цели. Честно говоря, Дашка, я удивлен, что какой-то хмырь вот так легко смог перевернуть твою картину восприятия взаимоотношений с человеком. А если тебе завтра кто-нибудь про меня всяких гнусных вещей нарассказывает, ты тоже поверишь? Тебе Боровицкий показался эдаким Макиавелли в преклонном возрасте? Лицемерным двуличным типом?

Даша покачала головой.

— Ну так в чем же дело? Остался только один вопрос — с наследством. Да отдай ты им их чертову квартиру, раз тебе так хочется, и живи спокойно!

Даша подошла к окну, из которого виднелся уголок парка. Постояла молча, потом повернулась к мужу.

— Максим, а ведь он был прав, — задумчиво произнесла она. — Ты мне только что помог это понять.

— Кто прав? — не понял Максим.