Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи

Желание, испытываемое им при виде ног Элен, исчезло, едва он попытался утолить его ласками. Колдовской эффект чулок и туфель, этих самых явных символов эротической мифологии, от прикосновений пропадает. Поначалу его опьяняло также ее мельком увиденное белье: для руки, увы, преодолевать все эти неудобные складки оказалось занятием не из легких. В тот же вечер он увидел Софи, поднимавшуюся перед ним по лестнице. Он понаблюдал некоторое время за движением ее слегка покачивающихся при ходьбе маленьких ягодиц, потом окликнул ее. Он честно рассказал ей о своем первом свидании с Элен, и она без удивления приняла к сведению обнаружившуюся у него и столь несвойственную ей самой щепетильность. Не удивилась она и тому, что несколько дней спустя он снова позвал ее к себе. Один-два лукавых намека, прозвучавших ночью в ее словах в минуты отдыха, его больно кольнули, но на его желании никак не отразились. А утром он порадовался тому, что в момент их поспешного расставания скобка закрылась без выяснения их дальнейших взаимоотношений.

III

Поскольку поездки Дени, особенно зимой, причиняли ей сильное беспокойство и поскольку она с трудом переносила неодобрительное молчание родителей, когда она возвращалась домой после проведенной в Париже ночи, Элен добилась, чтобы они сняли ей комнату в Париже. Деруссо, правда, потребовали, чтобы комната эта находилась в чьей-нибудь квартире, дабы, пребывая в поле зрения хозяйки, она была бы вынуждена вести себя прилично. Элен поселилась около Художественной школы, несомненно, ради удобства, но также и потому, что не хотела посягать на независимость Дени. И все же, несмотря на то, что их отделяли теперь друг от друга лишь несколько улиц, Дени оказался во власти противоречивых чувств. Его самолюбию и его нежности к Элен льстило, что она решилась на подобную предбрачную жизнь вопреки воле родителей, но в то же время он боялся, что ему самому придется ответить на это какими-то новыми обязательствами. Он также понимал, что, идя наперекор воле родителей, Элен избрала далеко не лучший путь для их вступления в брак. Сейчас она искренне решила порвать с привычками своего окружения, но удастся ли ей выдержать, когда стадия бунта останется позади, не станет ли она потом упрекать Дени в том, что он коварно заставил ее отречься от какой-то неотъемлемой части ее самой?

Придя к ней в гости, он воочию убедился в том, насколько мало ее инициатива способствовала прогрессу в их отношениях. Медоточивая старая дева, вызвавшаяся напоить Дени чаем, как бы придавая официальный статус его визиту и заранее предостерегая его против нелегального вторжения, показалась ему еще большим препятствием, чем г-н и г-жа Деруссо, враждебность которых, по крайней мере, вынуждала их хранить сдержанность и молчание. В К он два или три раза побывал в спальне Элен — ровно столько времени, сколько ей требовалось, чтобы взять какую-нибудь одежду или книги. Безукоризненно заправленная постель, строго по линиям паркета уложенные коврики, маленькие кретоновые сборки на занавесках и на этажерках — все говорило о том, что здесь не живут, и ему трудно было представить Элен вскочившей с кровати в утреннем хаосе разбросанных повсюду предметов. Размышляя о том, что подобная безупречная обстановка окружает ее уже двадцать лет, он еще более радовался тому, как она, словно в каком-то счастливом забытьи, отдается ему, не боясь смять простыни. Однако, сравнивая ее комнату благовоспитанной девицы со своим убогим логовом, где она отбрасывала прочь всякую стыдливость, он испытывал невероятные затруднения, пытаясь представить себе их будущую супружескую спальню, где ей было бы суждено, не поступаясь собой, удовлетворять желания своего достигшего зрелости тела. Ее парижская комната, хотя и была выдержана совершенно в ином стиле, тем не менее оставляла у него такое же впечатление, как и комната в родительском доме. Английская мебель выстроилась в ней, как на парад, а когда во время его визита Элен случалось переставлять находящиеся там предметы, то порядок совсем не нарушался; если она перекладывала с одного места на другое щетку или пепельницу, то казалось, что она их не только не тревожит, а, напротив, выявляет их изначальное место.