Дом огней

Ветер растрепал мне волосы. Они слишком отросли. Мама каждый день твердила, что нужно отправиться в парикмахерскую, прежде чем ехать на море, а потом стало поздно, и придется ходить так до сентября. Мама говорит, что могла бы и сама меня подстричь, но я ей не доверяю. Однажды она подстригла моего брата, он старше меня. Было похоже, как будто кто-то положил ему на голову дохлую кошку.

Машина синяя.

Так себе машина. Похожа на мусоросборник. Во-первых, жутко дымит. Приборная доска вся трясется, дребезжит так, что радио не слышно. Сейчас передают песню, которую часто ставят на пляже. Она веселая, под нее все танцуют.

…Ты как утро зо-о-олотое, ты как море го-о-олубое…

Папа часто поет ее маме, но всех слов не помнит, поэтому вставляет ля-ля-ля. От мамы пахнет марсельским мылом. От папы – кремом после бритья. От старшего брата воняет. От синьора, который ведет синюю машину, тоже плохо пахнет. Знаю, что так говорить нельзя, это невежливо. Но мне не нравятся его зубы. Такие желтые. И, я же говорю, от него воняет, табаком. Он курит сигарету за сигаретой. И не моется. На нем серая майка, вся в масляных пятнах. Широченная, а сам он – кожа да кости. Руки в волдырях. Наверное, комары искусали или слепни. То и дело он чешет голову. Ногти у него грязные.

Где, интересно, щенок, которого он хочет мне подарить.

Я думал, что где-то близко, можно пешком дойти. Поэтому согласился. Но когда он открыл дверцу машины, я просто не знал, что делать. Но наверное, нужно сказать, чтобы он отвез меня обратно, ведь друзья ждут меня, мы должны закончить игру.

Но потом представляю, как они удивятся, когда я вернусь со щенком. Уверен, папа разрешит его оставить. Он еще зимой обещал мне собаку. Но он все время занят на работе, и мы так и не съездили в питомник.

Мы подъезжаем к воротам, над ними – заржавевшая надпись. К-е-м-п-и-н-г. «Е» почти отвалилась, а «Г» висит вверх тормашками. Я не знаю, что такое «кемпинг». Синьор вылезает из синей машины, открывает ворота. Мы въезжаем внутрь на машине, он снова вылезает, чтобы закрыть ворота, потом опять садится за руль. Мы едем по дорожке, заросшей сорняками, они выше меня и царапают по стеклу.

– Где мы? – спрашиваю я: это не похоже на питомник.

Он не отвечает.

– Мы уже приехали?

– Сиди тихонько, ладно? – бурчит он, объезжая колдобины.

Мы паркуемся среди трейлеров без колес: они стоят на бетонных блоках. Из одного выходит синьора, у нее желтые волосы шипами, скрепленные заколкой с красным пластмассовым цветком. Она тоже очень худая, на ней длинная белая майка, довольно грязная. Под майкой только розовые трусы. Босая, на спине и на шее сплошные татуировки. Она что-то говорит и курит сигарету.

– Это еще что за сопляк?

Синьора с татуировками говорит обо мне, хотя на меня не смотрит и очень сердится на синьора с волдырями от комариных укусов на руках.

– Уймись, – говорит тот, выходя из синей машины. А я остаюсь на месте и наблюдаю за ними в зеркало заднего вида.

– Что это – одна из твоих гениальных идей? – нападает женщина, показывает на меня пальцем и, будто дракон, извергает изо рта клубы дыма.

– Сбавь обороты, я сейчас тебе все объясню.

Наверное, синьора не хочет отдавать щенка. Я ее понимаю, я бы тоже не захотел на ее месте.

Мне сказали ждать в трейлере, в спальне, которая похожа на коробку. Там галактический бардак, как говорит папа, когда входит в мою комнату или в комнату брата. Все вверх дном. Простыни и подушки раскиданы, будто ими дрались. На полу полно мусора. Окурки, банки из-под пива сплющены или катаются по заляпанному ковру. Рядом с дырявым носком – резинка вроде той, какие крепят на рогатках, шприц с иглой, гнутая ложка, зажигалка и кусок обгорелой оловянной фольги.

Озираясь, я слышу, как синьор и синьора продолжают ссориться. Голоса слышно и внутри трейлера, но они звучат смешно, так бывает, когда говоришь в стеклянную банку. На самом деле скандалит она, а он пытается ей что-то объяснить. Похоже на бабушку с дедушкой. Вот только эти двое все время говорят плохие слова. Думаю, синьора с татуировками и синьор с волдырями – муж и жена. Хотя отсюда мне их не видно, я пытаюсь понять, почему они ссорятся.

– Ты объяснишь наконец, что втемяшилось в твою тупую башку?

– Я ездил на машине, искал, чем поживиться, что толкнуть за пару монет… Думал так: день воскресный, жаркий, все на море или дрыхнут, можно залезть в какой-нибудь дом, и никто не заметит… Случайно заехал туда, где виллы с бассейнами, и решил: вот где живут богачи. Проезжал мимо домов, смотрел, что в садах делается, но, кроме купальников, полотенец да каких-то газонокосилок, ничего такого, ради чего стоило бы рисковать. И потом, как-то не подумал, что многие из проклятых жлобов держат сторожевых собак… Уже хотел отступиться, как вдруг из-за куста выходит этот малец.

– Растолкуй-ка мне, пожалуйста: ты что, мальца хотел стащить и потом толкнуть?