Дом окон

Во-первых, Тед выглядел вполне обычно. Его лицо раскраснелось так же, как и тогда, когда я впервые увидела его на пороге своей квартиры. Он невнятно говорил и шел нетвердой походкой, но казался живым и здоровым. Он был одет в ту же одежду, что и Роджер, с тем лишь отличием, что его брюки держались на подтяжках, а на груди висел криво завязанный галстук. Он схватил Роджера за руку и рванул так сильно, что Роджер чуть не упал.

– Ты что, оглох? – спросил Тед.

– Ты не слышал, что я сказал? – ответил Роджер. – Я ушел, чтобы включить тебе радио.

– Какой заботливый! – Тед оттолкнул Роджера, и тот отшатнулся, ударившись бедром об угол радиоприемника. – Если бы я хотел послушать это проклятое радио, то мог бы включить его сам.

Роджер вскинул голову, уязвленно поджав губы; в его глазах плескалась ярость. Тед удивленно дернул плечами.

– Вы только посмотрите, – сказал он. – Неужели я вижу искру бунтарства? Не обманывают ли меня мои глаза? Неужели ты только что нарушил четвертую заповедь? Не собрался ли ты восстать против самого Бога? Ты что же, не помнишь, что сказано в Библии? Как такое возможно?

Он подчеркивал каждое предложение, тыча указательным пальцем Роджеру в грудь.

– Исход, глава двадцать, стих двенадцатый: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе». Что конкретно тебе здесь непонятно? А? Что именно? А? А?

Указательный палец вонзался в грудь подобно игле швейной машинки. Роджер попытался прикрыться руками. Тед отшвырнул их и продолжил торкать его пальцем.

Но прежде чем Тед успел среагировать, Роджер нырнул под руку и побежал к дверному проему. Тед потерял равновесие и с треском вогнал палец в радиоприемник.

– Сукин ты сын! – взревел он, прижимая руку к груди, а затем размахивая ею, будто флагом. Он повернулся к Роджеру, который застыл на месте.

– Не могу поверить, что дожил до этого дня, – сказал Тед, еще раз тряхнув рукой. – Сначала ты уходишь от отца, когда он разговаривает с тобой, а затем, – он протянул ладонь, – ты поднимаешь на него руку.

– Я не поднимал на тебя руку, – ответил Роджер.

– Когда это закончится? – сказал Тед, запрокинув голову, будто взывал к сочувствующему Богу. Он начал развязывать галстук, морщась, когда случайно дергал раненый палец. Как только с галстуком было покончено, он вытащил его из-под воротника и бросил на кресло. Затем он поддел пальцами подтяжки и опустил их, просунув под ними руки.

Роджер застыл в ужасе; он побледнел, сгорбил спину и согнулся в коленях.

Тед вытянул рубашку из штанов, а затем сказал:

– Я не могу тебя заставить проявить уважение к своему отцу, и это прискорбно. Но, можешь быть уверен, Всемогущий Бог призовет тебя к ответу за нарушение одной из Его заповедей. Не удивлюсь, если тебя будет ждать пламя Преисподней и целая толпа дьяволов, готовых испробовать на тебе свои вилы. Нет, я нисколько этому не удивлюсь. Ты можешь не уважать меня как отца, но ты будешь уважать меня как мужчину. Даже покалеченный предательством, я могу показать тебе пару приемов. Давай же. Вообразил, будто намного лучше меня, – так докажи.

Роджер поднял руки ладонями вверх.

– Па, прости меня. Я не специально.

– Поздно извиняться, – ответил Тед. – Поезд ушел. Давным-давно.

– Нет, па, – настаивал Роджер, – не надо.

– Не надо? – сказал Тед. – Ты все еще мне перечишь? Молодой человек, а не демон ли завладел тобою, раз ты стал таким смелым?

– Перестань, – не унимался Роджер. – Я совсем не это имел в виду. Мне очень жаль, па, правда.

Сжав левую руку в кулак, Тед зашагал к Роджеру; щеки Роджера блестели от слез, рот перекосило, а тело дрожало. Когда Тед подошел к нему, он присел на пол, прикрыв голову руками, словно услышал сирену, предупреждающую об атомной бомбе.

Нависнув над ним, Тед сказал:

– Это что такое? Похоже, Сатана не так уж и силен. Похоже, Сатана боится гнева праведника, – он ткнул Роджера носком ботинка. – Поднимайся, дьявол. Поднимись и с достоинством получи, что заслужил.

– Прости, па, – всхлипнул Роджер. – Мне жаль, честное слово.

– Клянусь Престолом Господним, – рявкнул Тед, пнув Роджера, – если ты сейчас же не встанешь как мужчина, я ногами выбью из тебя все дерьмо. Встань. Повторять не буду.

Роджер, застонав, поднялся на ноги.

– Прости, па.

– Заткнись, – ответил Тед. – Если ты, щенок, любишь строить из себя мужчину, то будь готов, что обращаться с тобой будут как с мужчиной.

Его левая рука взметнулась и вылетела вперед.

Хрясь.

Голова Роджера отскочила назад, ноги подкосились, и он рухнул; нос и губы побагровели. Тед выбросил правую ногу и ударил Роджера высоко по левому бедру; Роджер взвыл. Тед пнул его снова – по голени, а затем снова – в живот. Роджер закричал. Его лицо было мокрым от слез, соплей и крови. Белая рубашка была усеяна красными пятнами и брызгами.