Дом: основной инстинкт?

— Мне так понравился паром! Мы поедем на нем еще раз?

Мы с Майком переглянулись и беспомощно рассмеялись.

— Никогда, — сказал он. — Больше никогда в жизни.

— Пока мы не уехали… Как насчет того, чтобы попросить выделить нам каюту прямо в машинном отделении, когда мы поедем домой?

— Ага. И возможно они смогут найти что-нибудь поменьше.

— Точно, — я чувствовала себя ослабевшей от недосыпа и приступа веселья. — И пожарче.

Было раннее утро, но солнце припекало. Мы решили выпить кофе. Я чувствовала себя гораздо лучше уже от возможности погреться в солнечных лучах. Мы во Франции. Все вокруг говорят по-французски. Ребекку разговоры на незнакомом языке потрясли.

— Что она говорит? — спросила моя дочь, когда какая-то женщина в кафе потрепала ее светлые волосы с возгласом: «Сотте elle est mignonne, si mignonne»[33].

— Она сказала, что ты очень хорошенькая.

— О! — радостно сказала Ребекка.

Она кокетливо улыбнулась женщине, которая взяла Ребекку за подбородок. Французы обожают детей.

Мне очень нравится, что здесь все по-другому. Другой хлеб, другой кофе. Это даже поднимает настроение. Мы спокойно сидели за столиком перед кафе, мне показалось, что даже Майк начал расслабляться. Солнечные лучи буквально смывали следы усталости с его лица. В сумку с постельным бельем, которое мы брали с собой на паром, я положила пару льняных шорт для Майка, и его ноги уже начал покрывать легкий загар. Мои были гораздо светлее, но, когда мы приедем в наш летний дом, я собираюсь загорать у бассейна каждую свободную минуту.

На ночь мы остановились в маленькой романтичной auberge[34]. Дети отправились в кровати счастливые и радостные от возможности спать на новом месте. Хотя гостиница была крошечной, еда оказалась восхитительной. «Pate de foie gras![35] — воскликнула я, открыв меню. — Посмотри, он стоит всего двадцать франков! Это же около двух фунтов».

— Две сотни франков, — улыбнулся Майк. — Выбери что-нибудь другое.

За едой мы разговаривали. И какое же это было блаженство. Я рассказала ему все про Бостон (ни слова о Гэри), а Майк рассказал, чем он занимался на работе, пока длилась наша ссора. Его начальника уволили. Если бы я в это время не была в Америке, то обязательно узнала бы — на нашей работе новости распространяются со скоростью лесного пожара. Новый начальник (он, как и Майк, перешел из Би-би-си) пытается доказать свою компетентность и поэтому мешается под ногами у всех подряд.

— Я боюсь, что он может привести за собой собственную команду, — сказал мне Майк.

Господи! Я всегда думала о работе Майка как о чем-то надежном, незыблемом. Он ведь великолепный специалист.

— То, что я специалист в своем деле и хорошо работаю, мало значит в такой ситуации, — продолжил мой муж.

После еды мы вышли на террасу. Мы просто сидели там, наслаждаясь душистым вечерним воздухом, и лениво потягивали бренди. Я потянулась и вздохнула: «Слава богу, теперь я понимаю, почему он был таким странным!» Позже мы на цыпочках прокрались в комнату, стараясь не разбудить детей. Они крепко спали. Я разделась, легла в постель и стала ждать, когда Майк придет и ляжет рядом со мной. Может, если мы будем вести себя очень тихо, то сможем заняться любовью? Но Майк только поцеловал меня в щеку и прошептал: «Спокойной ночи». Я лежала с открытыми глазами. Несмотря на распахнутые окна, было очень жарко. Где-то рядом настырно пищал комар. Мы же уже помирились, ведь так? Тогда почему он не хочет заниматься со мной любовью?

Сегодня в полдень, когда мы наконец добрались до дома, навстречу из темноты коридора появилась Гарриет в ослепительно желтом бикини. Ее кожа уже приобрела ровный темный загар, а фигура у нее — как у супермодели. Она что, никогда не ест? Когда Гарриет подошла ко мне, чтобы поцеловать, я почувствовала, что она пахнет Ambre Solaire[36] и солнцем. «Дорогая! Как прошла поездка?» — «Даже не спрашивай», — я рассмеялась и принялась доставать из машины истерически кричащего Тома.

— О, как здесь чудесно! — вырвалось у меня, когда мы вошли в прохладный, темный холл.

— О да. На ланч я приготовила салат, и еще у нас есть сыр и хлеб. Будете есть?

— Ребята! — завопил Мартин. Он был весь мокрый — видимо, только что вылез из бассейна. — Я уж думал, что вы никогда не приедете!

Он хлопнул Майка по спине, потом обнял меня так крепко, что я забеспокоилась о своих ребрах. Ребекка стояла, вцепившись в мою ногу. Он наклонился к ней: «Мальчишки в бассейне. Не хочешь пойти к ним?» Ребекка подняла на меня глаза, полные восторга: «Мамочка, можно?» — «Сейчас, мне нужно найти твой купальник».

На столике у бассейна Гарриет разложила столько различных сыров и ветчины, что хватило бы на небольшой пир.

— Тебе не стоило так беспокоиться! — сказала я ей.

— По-твоему, слишком? — Гарриет выглядела слегка обиженной.

— Что ты, все просто великолепно! — торопливо ответила я.

Суббота, 22 августа