Дом Павлова

Сколько прошло гитлеровцев, Лида сказать не могла. Но ей показалось, что много.

Собрались на совет.

— Прежде всего надо этого пристроить, — указала Ольга Николаевна на диван, где лежал перевязанный солдат.

Решили поместить его в чуланчик за трансформаторную будку, там, где тыквы.

Под покровом темноты Калинин перенес своего подопечного. Ольга Николаевна, пересилив страх, отправилась вместе с ними — уход за раненым она не могла доверить никому.

Обитатели подвала дружно взялись за работу. Быстро освободили чуланчик, устроили там мягкую постель. Потом замаскировали его все теми же тыквами. Только в стороне был оставлен едва заметный лаз.

Вскоре после рассвета бойцы, овладевшие Домом Заболотного, заметили группу солдат в зеленых куртках.

Отправив в роту донесение, Заболотный приготовился. Подпустив врага поближе, он открыл огонь из своих ручных пулеметов. Оставшиеся в живых гитлеровцы откатились. После короткого затишья показались два танка. Их встретил огонь бронебойщиков из дома военторга. Танки стали маневрировать среди развалин.

А потом несколько неприятельских танков с автоматчиками на борту оказались рядом с зеленым домом. Они появились со стороны Пензенской улицы, явно намереваясь прорваться к мельнице и дальше — к Волге.

Заговорили все огневые точки седьмой роты. Пока шел бой, Жуков и Наумов, наблюдавшие с верхней площадки мельницы, хорошо видели, как фашисты входили в зеленый дом. Все это длилось с полчаса. Встретив сильное сопротивление, танки, а с ними и автоматчики, убрались, оставив на мостовой несколько трупов.

Тревожные мысли одолели Жукова. Выходит, что враг его опередил. И тот зеленый дом, который Елин не далее как прошлой ночью категорически приказал занять, уже упущен. Как доложить полковнику, что он, растяпа Жуков, прозевал этот дом, так долго остававшийся ничейным?

Проходит час после боя. И еще один час. Зорко следят наблюдатели. Но в доме полнейшая тишина. Не понять, что это означает: в самом ли деле гитлеровцы, получив отпор, покинули его или это лишь хитрая западня?

Командир батальона принимает решение: с наступлением темноты послать разведку.

Жуков отдал Наумову приказ, а сам отправился к полковнику в штольню: ведь Елин обещал «подбросить огоньку». Свое обещание он подтвердил по телефону, когда сказал, что «в случае чего — закурим». Об этом комбат и решил просить сейчас командира полка.

Тем временем Наумов вызвал сержанта Павлова. За эту сталинградскую неделю командир роты в полной мере оценил сержанта. Павлов действовал смело и решительно, он был напорист, но осмотрителен, не подвергал людей ненужному риску, ни шагу не делал зря, наобум. Сержант вполне заслужил, чтоб именно ему, а не кому-нибудь другому в роте, поручали самые сложные и опасные боевые задания.

Сильно поредела за эти дни седьмая рота. Почти никого не осталось в строю и от стрелкового отделения, которым командовал Павлов. Товарищи называли его в шутку «генералом без армии».

— Как, Павлов, надоело без дела ходить? — подмигнул Наумов. — Работенка есть…

Павлов сразу почувствовал, что предвидится новое, «настоящее дело» — так в роте называли рискованные боевые задания. Недаром шутит командир, недаром улыбается — всем хорошо знакома хитрая усмешка политрука, который вот уже неделя как стал у них за командира. Не многие умели так находить дорогу к солдатской душе, как этот небольшого роста коренастый человек с грубоватыми чертами лица. Наумов узнавал бойцов по голосу, по манере ходить, по каким-то одному ему запоминающимся признакам. Бывало, придет к солдату на боевое место и всегда найдет нужное слово. А то и просто присядет рядом, покурит молчком и — на душе светлее становится…

Вот и сейчас. Шутит Наумов, улыбается, а дело, видать, серьезное предстоит. И Павлов ответил в тон командиру:

— Готов, товарищ командир роты, потрудиться. Оплата как будет: сдельная или повременная?

— Пожалуй, повременная. А может случиться, что и аккордная — раз и навсегда. Там видно будет… — сказал Наумов и уже серьезно добавил: — Придется еще раз сходить к старым знакомым, в тот зеленый дом. Ведь вы там уже бывали. Помните?

Как не помнить! Ведь он тогда же рассказывал и про подвал, и даже про того старичка, что спрашивал, когда, мол, прогонят ирода.

— Непонятное там происходит, — продолжал Наумов. — Своими глазами видел, заходили туда гады, а после боя тихо стало… Комбат приказал занять. Дело для тебя, Павлов, самое подходящее, — в голосе у него прозвучали мягкие нотки. — Бери людей, сколько надо, и ступай. Не впервой!.. Да поторопись, чтоб поспеть, пока луны нет…

Так вот она «работенка»! Выходит, и впрямь аккордная…

Павлов попросил себе в помощь только троих. Прежде всего Александрова и Черноголова. Здорово они действовали в тылу у врага. И еще — Глущенко, с которым Павлов подружился уже давно.

Обычная подготовка: вычищен автомат, все лишнее из карманов — долой. Вот только табаку и спичек не забыть. И уж конечно, дисков, гранат побольше…

Согласованы с артиллеристами цели, остается только ждать темноты, когда по сигналу — серия красных ракет — должны заговорить пушки.