Дом Пламени и Тени

Только Хант знал, какую жуть она сейчас творила. Как невыразимо тяжело было ей оставлять Коппера на Аваллене, поскольку его участие в этой крайне опасной миссии сразу вызвало бы подозрение родителей. Но Баксиан, Фьюри и Юна присмотрят за ним. И за Сиринксом тоже.

– Брайс, что вообще происходит? – не выдержала Эмбер.

Брайс не могла без слез смотреть на мать и отца. Возможно, она видела их в последний раз.

– Ничего особенного, – соврала она и снова повернулась к Несте. – Если ты не дашь мне Маску, то все равно возьми их.

Неста оторопело моргала.

– Возьми моих родителей, – повторила Брайс, и у нее опять дрогнул голос. – Они понятия не имеют, зачем они здесь, кто ты такая и что это за мир. Они думают, что я говорю с кем-то на планете Хел. Но возьми их и сбереги. Это все, о чем я прошу.

Неста пристально посмотрела на Брайс, затем на ее отца и мать. Потом опустила кинжал, положив его на столик у кресла.

– Ты готова оставить их в моем мире и… никогда снова не увидеть.

– Да, – ответила Брайс. – Мне нужна помощь Ханта в сражении с астериями. Но мои родители – люди. Они явились бы легкой целью для астериев. Эти негодяи уже охотятся за ними. А они – хорошие люди. – Брайс проглотила слезы. – Они – самые лучшие люди.

– Брайс! – окликнул ее Рандалл.

Судя по его настороженному голосу, он следил за надвигающейся тьмой, явно чувствуя, что события пошли вразрез с планом дочери.

Но Брайс не смела взглянуть на родителей. Она смотрела только на Несту.

Серебристый огонь в серо-голубых глазах Несты дрогнул, затем погас.

Неста протянула руку к Брайс. В пальцах было зажато что-то блестящее.

Маска.

– Пусть она поможет тебе в том, что ты затеяла, – тихо сказала Неста.

По ее глазам Брайс поняла: она согласна принять Эмбер и Рандалла.

У Брайс дрогнуло горло.

– А это еще что за штука? – проворчал Хант, словно почувствовал бездонную древнюю силу, исходящую от Маски в руке Несты.

– Спасибо, Неста.

Брайс протянула руку навстречу. Честное слово, оба их мира и все остальные содрогнулись, когда рука Несты достигла Мидгарда и передала Брайс Маску.

Даже сквозь толстую перчатку Брайс ощущала зловещую и жестокую пустоту древнего артефакта, однако звезда на ее груди, похоже, обрадовалась появлению Маски и словно замурлыкала.

Брайс убрала Маску в карман куртки, застегнула молнию. Теперь древняя магическая энергия отдавалась во всем теле, заставляя гудеть кости. Звездный свет мигнул. Часть силы Тейи, перешедшая к Брайс, узнала Маску и тоже обрадовалась ее появлению.

– Спасибо, Неста.

Тьма за окном Несты уже накрывала город.

– Удачи, – прошептала Неста.

Брайс кивнула ей, затем едва заметно кивнула Ханту…

Его сила ударила в спины ее родителей. Не молниями, а ураганным ветром, протолкнувшим их через портал и Северный Разлом в мир Несты.

– Брайс! – пошатнувшись, крикнула ее мать.

Но Брайс не теряла ни секунды. Она мысленно приказала Рогу оборвать связь и разрушить мост между мирами. Последнее, что успела увидеть Брайс, была тьма – сила Ризанда, – ударившая в окна комнаты Несты, разгневанное лицо Эмбер и Рандалла, потянувшегося к винтовке…

Вновь появились снег и туман. Разлом закрылся. Ее родители остались по другую сторону его.

У Брайс подгибались колени. Хант взял ее под локоть:

– Нужно выбираться отсюда.

Итак, в ее арсенале были Маска, Рог, звезда Тейи, меч и кинжал. Этого должно хватить, чтобы одолеть живых богов.

– Брайс, нам нельзя здесь задерживаться, – уже с бо́льшим напором произнес Хант. – Ты можешь телепортировать нас к стене?

Брайс испытывала облегчение, зная, что теперь ее родители в другом мире, среди честных и порядочных фэйцев. Однако мать ей этого вовек не простит. И Рандалл тоже. Не только за насильственное перемещение в другой мир, но и за оставленного на Аваллене Коппера.

– Этого еще не хватало, – прошипел Хант и заслонил собой Брайс.

Из тумана вынырнула Гарпия. Белая одежда делала ее неразличимой на фоне снега. Даже ее черные крылья были покрашены в белый цвет, чтобы сливаться с ландшафтом.

Среди клубящегося тумана Гарпия выглядела столь же отвратительно, как и во дворце астериев. Но ее лицо… В лице воскрешенной не было ничего живого, ничего даже отдаленно осмысленного. Она была оболочкой. Призраком, в чью миссию входило только одно: убивать.

78

Все надежды Тариона на успех умерли, не успев расцвести. Дочь Речной Королевы, как маленькая, уселась на колени матери и заревела.

– Ты женился вот на этой?

Ничего другого сквозь ее всхлипывания Тариону разобрать не удалось.

Сатия молча смотрела на девицу. Та вела себя совсем не как принцесса, пытаясь разжалобить мать и повернуть ситуацию в свою пользу. Речная Королева гладила ее по темным волосам, шептала ласковые слова, а глаза были полны нескрываемой ненависти к Тариону.

– Я… – произнес Тарион и тут же закрыл рот, не в силах найти нужные слова.

Услышав его голос, дочь Речной Королевы подняла на него заплаканное лицо. Река за стенами Голубого Двора дрожала, сотрясая стены подводного здания.