Дом последней надежды

— А когда вас не станет, то… нам некуда будет податься. И если мы не хотим оказаться на улице… в Веселом квартале, то надо слушать ее… делать, что говорит, — последние слова Мацухито произнесла шепотом и боязливо покосилась на дверь лавки.

И да, за нами наблюдали.

Внимательно.

А ведь все куда хуже, чем мне представлялось. Манипуляции — это одно, тут уж я сама виновата, слишком поверила, шантаж же, как говорится, совсем другая статья.

— Кэед злится… Араши сказала, что скорее уйдет, чем…

— А ты?

Мацухито потупилась и, съежившись еще больше, прошептала:

— Я… не знаю… он… пока ничего не сказал…

Все-таки с некоторыми людьми невероятно сложно разговаривать.

Мацухито бледнела.

Краснела.

Заикалась.

Несколько раз порывалась лишиться чувств и дважды расплакалась, хотя, видят местные боги, ничего-то ужасного в ее истории не было.

Он был целителем. Не сказать чтобы другом семьи, но всяко знакомым ее брата. И некогда держал лавку, пока однажды не покинул город, чтобы…

Зачем, я так и не поняла, но списала на обстоятельства непреодолимой силы. А что, на них почти все списать можно. В общем, уехал.

Исчез.

А потом вернулся, чтобы открыть свою лавку. Или не лавку, а практику, тут я опять же не очень поняла. Главное, встретились они на ярмарке.

И разговорились.

Нет, Мацухито не жаловалась на судьбу… а он рассказывал о стране Хинай, море и дворце Императора, в котором удалось побывать… она — про травы…

…он про семью, с которой не сложилось.

…родители умерли.

…жена тоже умерла.

Детей у них не было и…

Встреча, и еще одна. Прогулки по саду, куда он имел право входить. Воспоминания, пусть и не совсем общие, но объединяющие… и поход в чайную, где Мацухито чувствовала себя совершенно не так, как всегда, а как именно, плохо или хорошо, она не знает.

Она вообще не знает, как быть дальше.

Если Шину станет хозяйкой дома, она наверняка запретит эти встречи. Она уже намекала, и не раз, что Мацухито позорит всех, как будто сама…

— Думаю, — я протянула платок, — нам стоит познакомиться с твоим… другом.

На бледных щеках вспыхнул румянец.

А зря, дружба — это уже неплохо.

Лысый.

Круглолицый, с ушами оттопыренными и полупрозрачными, что, впрочем, не мешало им то и дело розоветь, выдавая гамму чувств, испытываемых господином Нерако.

Пухлые ручки его все время пребывали в движении.

Пальчики шевелились, касаясь то излишне крупного носа, то губ, словно повелевая себе молчать, то дергали за усы, и, верно, вследствие того левый ус был много короче правого. И господин Нерако, зная о том, то и дело ровнял их.

Бесполезно.

Что еще… он был не то чтобы богат, все же это сложно определить с первого взгляда, скорее уж довольно состоятелен, если мог позволить себе халат из темного шелка, расшитый серебряными листьями. Пара гербов.

И массивная цепь, украшенная тремя круглыми кабошонами.

Маленькая шапочка, не прикрывающая лысину.

Перстни.

И тонкой работы очки. Пожалуй, именно они и удивили меня более всего.

— Хиньцы придумали, — сказал господин Нерако, застенчиво улыбаясь. — У меня с малых лет глаза слабы были, а так…

На Мацухито он смотрел с нежностью.

И она, чувствуя это, смущалась.

Розовела.

Вишня в цвету, да и только… и неловкость, которую я испытывала, была, пожалуй, наилучшим доказательством их взаимной симпатии, пусть пока и не облеченной в слова.

— Я прибыл не так давно… в Хинае долго учатся. Мой на ставник, да будет его путь к чертогам Солнца легким, говорил, что спешка невозможна в делах серьезных…

Он действительно уезжал, но не в другой город, как я решила было, а в страну Хинай, учеником лекаря при посольстве, кое задержалось почти на два десятка лет. И там он постиг нелегкую науку лекарского дела, а заодно уж был удостоен высокой чести войти в число учеников хинайского целителя…

Он мог бы остаться.

Ему предлагали.

Хинай велик, а его Император, которого именуют Солнцеликим, ибо сияние силы его ослепляет слабых духом, щедр к подданным, но…

…его душа стремилась домой.

Он устал от бескрайних степей.

И от залитых водой полей, на которых усердно трудились полуголые крестьяне… да и неспокойно стало в последнее время. За Великой стеной, построенной в незапамятные времена, варвары набрали силу и с каждым годом все яростней пытались прорваться… армия Имератора, конечно, была сильна, но…

Да, он был женат.

На достойной женщине из достойной семьи. Хрупкая, словно цветок сакуры, И-Мэй подарила ему пять чудесных лет, но… боги судили по-своему и однажды душа ее вознеслась к Солнцу…

Детей не случилось.

Судьба…

Его горе было велико, а тоска по дому и вовсе стала непреодолима. Ко всему пришло письмо, что отец его стал совсем плох, а матушка и вовсе…

Он спешил, но опоздал…

Его братья не только проводили отца в последний путь, но и разделили наследство. Конечно, господин Нерако был и без того состоятелен, ибо хороший лекарь бедным не бывает, но… место в доме.

И в городе…

Все сложно…