Весь Камчатский народ, который так же живет вместе со всей страной, встретил речь тов. Молотова по радио с таким энтузиазмом, что проходившие митинги по комбинатам были полны преданнастью к нашему правительству, жители Камчатки говорили, что они отдадут свою жизнь, если только это понадобится, на защиту своей родины, и поддерживали политику советского правительства о взятии под защиту своих братьев по классу Украинцев и Белоруссов[1360]
.Молотов говорил о «единокровных» братьях, а не о братьях по классу, но Володя, воспитанный в вере, соединившей крестьянского сына и портниху еврейку, его не услышал. Незадолго до того ему предложили стать помполитом по комсомолу в политотделе АКО (Акционерного камчатского общества), но у него были другие планы. «Прежде всего я могу сообщить вам очень приятную весть: я иду служить в Красную армию, прошедший призыв назначил меня в бронетанковые части РККА до особого распоряжения, очень приятно сознавать то, что я годен и иду в ряды нашей доблестной Красной армии»[1361]
.Володя Иванов, старший из троих детей, служил примером брату и сестре и опорой больной матери и «малограмотному» отцу. У Вали Осинского была другая роль. По словам его сестры Светланы, «родители обожали его, особенно отец, не скрывавший особого предпочтения к нему – младшему своему сыну, никогда не жалел времени, проведенного с ним, много с ним занимался, брал его с собой в поездки по стране». Как большинство бывших «студентов», Осинские отождествляли воспитание детей с передачей культурного капитала и интеллектуальных увлечений (наряду с верой, которую они разделяли с Ивановыми, но передали в ведение школы). В середине июня 1934 года Осинский взял одиннадцатилетнего Валю с собой в дом отдыха. 22 июня он писал Анне Шатерниковой: