Дом правительства

Я почистил 14 тысяч чекистов. Но моя вина заключается в том, что я мало их чистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в тоже время сам думал: ты сегодня допрашиваешь его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов. Не чистил лишь только их в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа.

И Ежов, и Бухарин пытались оправдаться, апеллируя к Сталину. Бухарин, идеолог «политической идеи генеральной чистки», надеялся услышать, что он не «чудовище в образе человека», а специально отобранная искупительная жертва. Ежов, исполнительный директор генеральной чистки, надеялся доказать, что его наследники – враги, которых он недочистил.

Я прошу передать Сталину, что я никогда в жизни политически не обманывал партию, о чем знают тысячи лиц, знающие мою честность и скромность. Прошу передать Сталину, что все то, что случилось со мной, является просто стечением обстоятельств и не исключена возможность, что к этому и враги приложили свои руки, которых я проглядел. Передайте Сталину, что умирать я буду с его именем на устах[1772].

Сергей Миронов, который стоял у истоков массовых операций и инициировал использование расстрельных троек, был – по словам его жены – счастлив в Доме правительства (кв. 12) и на новой должности в наркомате иностранных дел.

Шли аресты. Конечно, мы об этом знали. В нашем Доме правительства ночи не проходило, чтобы кого-то не увезли. Ночами «воронки» так и шастали. Но страх, который так остро подступил к нам в Новосибирске, тут словно дал нам передышку. Не то чтобы исчез совсем, но – ослаб, отошел.

Впервые за все время их совместной жизни Миронов, Агнесса и Агуля жили как семья в окружении других семей. С ними жила мать Агнессы, часто приезжали племянники Боря и Лева. По словам Агнессы, «мы попали на удачливый, безопасный остров».

Уж очень нам хорошо жилось! Мироше нравились его новые обязанности. Теперь иной раз и расскажет какой-нибудь курьезный эпизод из своих служебных дел – о «япошках», «китаезах» и прочих, с которыми ему приходилось иметь дело. Сережа часто бывал весел, много времени проводил с семьей, вечно в гостях у нас были дети, он выдумывал для них всякие развлечения, дурачился, шутил, баловал их нещадно.

Как-то Сережа заявил:

– Сегодня женский день, я все буду делать сам, а женщины пусть отдыхают.

И стал накрывать на стол, и нарочно все путает, а маленькая Агуля в восторге вокруг него носится, прямо захлебывается от смеха:

– Папа, не так! Папа, не так![1773]

Агнесса нашла хорошую портниху. На первом приеме для иностранных дипломатов она была в «вечернем парчовом платье, в талии затянуто, шея, плечи открыты, шлейф. Туфельки с золотым плетением, прическа высоко взбита».