Дом пустых сновидений

– Мы всего-то пару раз встретились – так, ни о чем. Я помог ей с машиной и потом… в общем, не важно. Я ей объяснил, что она все неправильно поняла, и попросил вести себя сдержаннее с моими близкими.

– И что ты ей сказал?

Теперь уже Аспен улыбнулся; наконец-то расслабившись, он уселся за обеденный стол и зачем-то передвинул с места на место салфетницу.

– Сказал, что у тебя есть пушка, и добавил, что ты ходишь на курсы по управлению гневом, – едва договорив это с серьезным лицом, Аспен хрюкнул и расхохотался, положив руки на живот. – Теперь она либо найдет себе другую мишень, либо мне придется переехать в другую квартиру, что меня весьма расстроит… – закончил он трагическим голосом, но глаза у него смеялись. – Чайник.

– Точно, – опомнилась я, прогоняя из воображения Мариссу. Отыскав в шкафчике две подходящие кружки, я сыпанула из стиков растворимый кофе, лежащий в вазочке рядом с сахарницей, налила кипяток и поставила перед Аспеном его порцию. Устроившись напротив, я сделала глоток, наслаждаясь приятным удивлением в серых глазах друга.

– Ты же не пьешь кофе.

– Да, но сегодня особенный день, и у меня гора всяких дел.

– У тебя парень есть?

Я растерянно опустила кружку. Только он говорил о кофе, а вот теперь уже на другую тему переключился. И вообще, почему он спрашивает?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась я.

– Да так, – Аспен кривовато улыбнулся, откидываясь на спинку стула. – Все из-за статей. Раньше о тебе никто не знал, а теперь вот все знают, и сегодня в обед какой-то тип подкатился ко мне взять твой номер телефона. Не смотри так, я не шучу.

– Давай прекратим говорить об этом, – предложила я, отворачиваясь и делая огромный глоток. Я постаралась сосредоточиться на горечи во рту, но волнение, вдруг поднявшееся откуда-то из глубин сознания, неприятно удивило.

– Ладно, если ты так смущаешься… – продолжал издеваться Аспен, я повернулась и посмотрела на него испытующим взглядом. Затем сказала:

– Если хочешь о чем-либо спросить, не заходи издалека.

Он хохотнул:

– Да, ты не даешь забыть, с кем я говорю…

Покрутив в руках горячую кружку, я наконец ответила:

– Пятнадцать месяцев.

– Чего? – Аспен напрягся, морщинки, разбежавшиеся от глаз при улыбке, пропали. Его явно смутил тон моего голоса и цифра, и я продолжила:

– Я провела пятнадцать месяцев в военной школе, готовилась к поступлению в академию. Девчонок было немного, а в моей команде ни одной… так что если ты пытаешься меня смутить, то оставь попытки.

Я глядела в кружку, в черноту кофе, чтобы не смотреть на Аспена. Я все ждала, что он скажет что-нибудь глубокомысленное и философское, но он вдруг заорал:

– Ах ты ж черт! – и вскочил на ноги. – Соус, соус, соус…

С виноватым лепетом Аспен стал метаться по кухне. Отыскав полотенце, он снял с плиты соус и отставил кастрюльку на подставку. Я почувствовала, что плохое настроение проходит, и мстительно произнесла:

– Вот и не спрашивай больше меня о таких вещах… А то у меня мно-о-ого историй.

– Спасибо, больше не надо, – вежливым тоном отозвался Аспен, глядя на меня через плечо. – Пожалуйста, без подробностей.

– Только если ты будешь хорошо себя вести.

– Честное слово!

Он принялся накрывать на стол, с надменностью настоящего хозяина махнув мне рукой, чтобы я не присоединялась к работе. Через минуту он плюхнулся напротив и сказал:

– Извини, я забыл свечи.

Мы уставились друг на друга. Я все ждала продолжения, а Аспен посмотрел по сторонам, как будто в надежде, что откуда-нибудь выпрыгнет человек и подскажет ему реплику.

– И я забыл, что у тебя нет чувства юмора. Проехали, не смотри так на меня! – попросил он, повысив тон. Я опустила взгляд в тарелку, но тут же снова подняла глаза, когда он, прочистив горло, вернулся к старой теме:

– Слушай, так тот парень…

– Ты серьезно? – перебила я.

– Я сейчас абсолютно серьезен. – Без тени улыбки он смотрел на меня, ожидая ответа, и я, сдавшись, произнесла:

– Мы дважды сходили в кино, а затем он вдруг неожиданно сказал что-то вроде «ты холодна как камень, я тебя бросаю». В общем, я сильно удивилась. – Брови Аспена поползли вверх, и я поняла, что он мне не верит. – Я говорю серьезно: я действительно удивилась.

– Я понял.

– Понимаешь, я даже не подозревала, что мы встречаемся… А тут такое – «я тебя бросаю». Это было очень неожиданно…

Аспен засмеялся.

– Я просто в шоке. Ты совершенно не разбираешься в людях!

Вот это новость.

– Очевидно, ты в них хорошо разбираешься, – напомнила я, – судя по той сцене, которую я наблюдала часом ранее.

– Ладно, злобная девчонка…

– Я вовсе не злая, – заспорила я. – В самом деле, мы могли бы пригласить Мариссу и…

– Так, прекрати. Все, я правда сдаюсь! – воскликнул Аспен, поднимая руки. В одной был столовый нож, в другой вилка с куском курицы. Я улыбнулась. – Я тебя боюсь.

Я перестала жевать, застыв от серьезности, мелькнувшей в его голосе.

– Почему ты меня боишься?

Я старалась не хмуриться, но чувствовала, что мышцы лица напряглись. Аспен долго жевал, оттягивая время для ответа, затем сделал глоток воды и произнес:

– Потому что я не знаю, о чем ты думаешь.

И как это понимать?