Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Руководствуясь этими освященными традицией принципами — можно даже сказать, благодаря им, — Джеймс пережил большинство, если не всех, своих конкурентов. Самым пикантным стал его последний триумф над «учениками волшебника», Перейрами. «Креди мобилье» к тому времени переживал трудности, отчасти из-за деятельности своего дочернего предприятия, «Креди иммобилье», которое занималось недвижимостью, отчасти из-за собственных безуспешных попыток принять участие в государственных финансах Австрии и Испании. Первый признак затруднений последовал в начале 1866 г., когда банк удвоил свой номинальный капитал крупной эмиссией прав (выпуском новых акций, предлагаемых акционерам компании по цене ниже рыночной) и стремился добыть еще 80 млн франков для «Иммобилье». Финансовый кризис того года, усиленный предвоенной напряженностью в Центральной Европе, оказался для Перейров роковым. Несмотря на их попытки поднять цену на акции «Мобилье» с низкого уровня в 420 франков в июне 1866 г., к концу года им с трудом удалось выплатить дивиденды. Как обычно, Эмиль Перейр обвинял во всем «враждебность» «группы Ротшильдов» и просил о помощи своих друзей из правительства. Но заем в 29 млн франков, предоставленный «Креди фонсье», оказался недостаточным, и в апреле 1867 г., когда стал очевидным общий размер убытков «Иммобилье», Перейры поняли, что у них остался единственный выход: отдаться на милость Банка Франции — учреждения, чье место они когда-то мечтали занять. Они обратились к Банку с просьбой о займе в 75 млн франков. Как и следовало ожидать, им наотрез отказали, не в последнюю очередь потому, что все больший вес в совете директоров набирал Альфонс. На особом совещании 14 сентября он доказывал, что заем может быть предоставлен лишь в размере 32 млн франков, причем только «для того, чтобы облегчить ликвидацию „Креди мобилье“». Когда акции банка достигли дна в 140 франков, флагманский корабль учеников Сен-Симона пошел ко дну.

Закат и падение Перейров не вызвали у Ротшильдов никакого сочувствия. До победного конца Джеймс сохранял неприкрытую враждебность к самому принципу «Креди мобилье». «В свой срок, — говорил он Ландау в марте 1867 г., — все эти финансовые общества договорятся между собой, поглотят все деловые предприятия и оставят нас ни с чем, как они выражаются, кроме костей, которые можно грызть». Он категорически возражал против любых попыток спасти «Креди мобилье». Однако остальным казалось, что с одними костями остались сами Перейры. Через десять дней после решающего совещания в Банке Франции Руэр, фактический заместитель Наполеона III, заметил: «Перейры в самом деле достойны жалости: они не заслужили той беспощадной ненависти, с какой их преследуют». Так оно и было. Как только «Креди мобилье» стал фактически покойником, Ротшильды с неумолимой безжалостностью начали скупать личные активы Перейров. Выше уже упоминалось, как раздражало Джеймса то, что Перейры покупали городские и загородные дома рядом с владениями Ротшильдов. Легко себе представить злорадство Ротшильда в 1868 г., когда Адольф купил отель в доме 47 по улице Монсо у сына Исаака Перейры, Эжена (всего за 42 тысячи ф. ст. — на 17 тысяч 200 ф. ст. меньше, чем Перейры за него заплатили), и в 1880 г., когда Эдмонд купил замок Перейров д’Арменвильер. Словно желая еще больше побередить рану, Альфонс отказался покупать картины Перейров, когда в 1872 г. их коллекция пошла с молотка. «Там нет известных работ, — презрительно заметил он, — просто несколько почтенных посредственностей». Можно считать его слова косвенной эпитафией самим Перейрам.

Смерть Джеймса, напротив, как будто поставила Ротшильдов в положение непревзойденного превосходства. «В конце концов, всего одним Ротшильдом стало меньше, — объявлял автор одного панегирика в 1868 г. — Ротшильды продолжаются». В 1870 г. в британском журнале «Период» появился уже знакомый образ. Лайонела изобразили в виде нового «короля» Ротшильдов на троне из денег и облигаций, который принимает почитание правителей мира — среди них китайский император, турецкий султан, Наполеон III, папа римский, Вильгельм I и королева Виктория (см. ил. 5.1).

Однако падение «Креди мобилье» не означало общего поражения акционерных банков: наоборот, после смерти Джеймса такие банки размножались с огромной скоростью. А с ростом международных финансовых рынков, более конкурентоспособных и лучше интегрированных, относительная важность концентрации Ротшильдами частного капитала уже шла на спад, какой бы огромной она ни была. За два года до смерти Джеймса французский журналист Эмиль де Жирарден заметил: «Крупные [частные] банкирские дома утратили свое влияние. Они еще могут распоряжаться движением больших [финансовых потоков], когда политические и денежные обстоятельства не идут против них (что становится редким явлением), но… отныне всеобщее избирательное право спекуляции будет преобладать над влиянием того или этого [частного] банка».

5.1. Барон Лайонел де Ротшильд (современный Крез). «Период», 5 июля 1870 г.