Дом с характером

– Бернис, вы напрасно переживаете, – сказала тетушка Семпрония. – Да, признаю, собаки – твари грязные, вонючие и шумные, но, если надо охранять дом, нет ничего лучше хорошего сторожевого пса. Радуйтесь, что у Чармейн он есть.

– Да, пожалуй, – миссис Бейкер кивнула, но по ее голосу было ясно, что тетушка Семпрония ее ни в чем не убедила. – Однако… однако вы же говорили мне, что этот дом защищен… защищен… м-м… колдовским искусством вашего дедушки?

– Да-да, и еще как! – поспешно закивала Чармейн. – Так что дом под двойной охраной!

– Разумеется, – сказала тетушка Семпрония. – Полагаю, что никто и ничто не в силах перейти этот порог без приглашения.

Тут слова тетушки Семпронии были грубо опровергнуты: на полу у столика внезапно возник кобольд.

– Нет, только поглядите! – воскликнул он – маленький, синий и воинственный.

Миссис Бейкер взвизгнула и прижала кофейную чашечку к груди. Тетушка Семпрония величественно подобрала юбки подальше от кобольда. Кобольд вытаращился на них в явной растерянности, а потом посмотрел на Чармейн. Это был не тот кобольд-садовник. Нос у него был больше, синяя одежда скроена из ткани лучшей выделки, и держался он так, словно привык распоряжаться.

– Вы, наверное, знатный кобольд? – спросила его Чармейн.

– Как посмотреть, – ответил кобольд, очевидно не ожидавший такого вопроса. – Может, и так. Я заправляю у местных кобольдов, Тимминз моя фамилия. И я возглавляю нашу депутацию и имею сказать, что мы крайне недовольны. А теперь нам говорят, будто чародея здесь нет, будто он не может нас принять, будто…

Чармейн стало ясно, что он сам себя взвинчивает. Она поспешно перебила его:

– Это так и есть. Его здесь нет. Он болен. Эльфы забрали его лечить, а я присматриваю за домом в его отсутствие.

Кобольд бросил на нее свирепый взгляд вдоль огромного синего носа:

– Ты говоришь правду?

Ну и денек, с утра только и слышу, что я вру, сердито подумала Чармейн.

– Это истинная правда, – заверила его тетушка Семпрония. – В данный момент Вильяма Норланда здесь нет. Поэтому будьте так добры, любезнейший кобольд, ступайте. Вы напугали бедную миссис Бейкер.

Кобольд бросил свирепый взгляд и на нее, и на миссис Бейкер.

– При таких обстоятельствах, – сообщил он Чармейн, – не вижу никакой возможности, чтобы этот спор был когда-нибудь улажен!

И он исчез так же внезапно, как появился.

– Ах, силы небесные! – пролепетала миссис Бейкер, прижав ладони к груди. – Такой маленький! Такой синий! Как он сюда попал? Чармейн, осторожней, он может вскарабкаться по твоей юбке!

– Подумаешь, кобольд! – сказала тетушка Семпрония. – Держите себя в руках, Бернис. Как правило, кобольды не ладят с людьми, поэтому я представления не имею, что ему здесь понадобилось. По всей видимости, у дедушки Вильяма были с этими созданиями какие-то дела. Чародеям закон не писан.

– Я пролила кофе!.. – пожаловалась миссис Бейкер, промокая юбку салфеткой.

Чармейн взяла ее чашечку и снова наполнила ее кофе, надеясь немного утешить миссис Бейкер.

– Возьми еще печенья, мамочка, – сказала она, протягивая тарелку. – У дедушки Вильяма садовник – кобольд, и он тоже был очень сердит, когда я его увидела…

– Что делает садовник в гостиной?! – возмутилась миссис Бейкер.

Как это частенько случалось, Чармейн в отчаянии поняла, что не сможет ничего объяснить маме. Нет, мама не глупая, просто никогда не выпускает ум на волю, подумала она.

– Это был другой кобольд, – начала она.

Дверь в кухню открылась, и вошла Потеряшка. Она снова стала нормального размера. А значит, она была, мягко говоря, меньше кобольда и очень горда, что ей удалось съежиться. Потеряшка весело подсеменила к Чармейн и умоляюще задрала нос к тарелке с печеньем.

– Честное слово, Потеряшка! – сказала Чармейн. – Стоит мне вспомнить, сколько ты съела на завтрак…

– Разве это сторожевая собака? – с дрожью в голосе вопросила миссис Бейкер.

– Если да, – рассудила тетушка Семпрония, – она немногим лучше мыши. Сколько, говоришь, она съела на завтрак?

– Примерно пятьдесят полных мисок, – ответила Чармейн, не подумав.

– Пятьдесят! – простонала ее мама.

– Я преувеличиваю, – поправилась Чармейн.

Потеряшка заметила, что все смотрят на нее, и тут же присела на хвостик, умильно поджав передние лапки. Она умудрилась выглядеть просто очаровательно. Это потому, что она свесила одно обгрызенное ухо, подумала Чармейн.

– Ах, какая прелестная собачка! – воскликнула миссис Бейкер. – Мы проголода-а-ались, дя, моя слядкая? – Она отдала Потеряшке недоеденную половину печеньица. Потеряшка вежливо взяла его, проглотила одним махом и попросила еще. Миссис Бейкер дала ей целое печеньице с тарелки. От этого Потеряшка стала просить печенье еще усерднее.

– Ты ведешь себя отвратительно, – сказала Чармейн Потеряшке.

Тетушка Семпрония тоже изящным жестом протянула Потеряшке печеньице.

– Должна заметить, – обратилась она к Чармейн, – если тебя охраняет такой грозный пес, тревожиться за твою безопасность отнюдь не следует – тебе грозит разве что голод…