Дом с характером

Тетрадкам досталось даже больше, чем ватрушке. Чармейн вытерла их о юбку и протянула Питеру.

Питер невероятно оживился и соскочил с мешка с бельем.

– Вот это дело! – похвалил он. – А мешок с едой – еще лучше!

Чармейн достала сложенную ватрушку, смятые пирожки и сплюснутые булочки. В креме на торте, который лежал на самом дне, виднелась вмятина в форме коленки, а некоторые пирожки от него подмокли. От этого Чармейн с новой силой разозлилась на принца Людовика. Пытаясь сложить пирожки из разрозненных кусков, она рассказала Питеру, как все было.

– Да, мама говорит, у него задатки настоящего диктатора, – сказал Питер – несколько рассеянно, так как он углубился в тетрадки. – Говорит, она именно поэтому решила уехать отсюда. Эти чары – ты знаешь, когда их полагается насылать, до того, как готовить, или во время, или после?

– Папа не сказал. Сам разберешься, – сказала Чармейн и направилась в кабинет дедушки Вильяма найти себе почитать утешительную книгу.

Читать «Волшебный посох» было интересно, но от него казалось, будто мысли раскалываются на тысячу кусочков. От каждой ветви посоха отпочковывалось еще по двенадцать ветвей, а от каждой из них – еще по двенадцать. Еще немного, и я сама превращусь в дерево, думала Чармейн, роясь на полках. Она выбрала книгу под названием «Путешествие мага», так как понадеялась, что это приключенческий роман. Так в некотором смысле и оказалось, но очень скоро Чармейн обнаружила, что это подробнейший отчет о том, как один волшебник шаг за шагом осваивал свое искусство.

От этого Чармейн снова задумалась о том, как папа научился пользоваться волшебством. Так и знала, что у меня это наследственное, рассудила она. Я научилась летать и починила трубы в ванной – и все в мгновение ока. А теперь надо научиться колдовать легко и бесшумно, а не ругаться и не запугивать неодушевленные предметы. Она все еще сидела и размышляла над этим, когда Питер крикнул из кухни, чтобы она приходила есть.

– Я наложил чары, – похвастался он. Он был очень горд собой. Ему удалось подогреть пироги и сделать из лука и морковки вполне вкусную смесь. – К тому же, – добавил он, – я очень устал – целый день все разведывал.

– Искал золото? – спросила Чармейн.

– Искать золото очень даже естественно, – заявил Питер. – Мы же знаем, что оно где-то в доме. Только вместо золота я нашел место, где живут кобольды. Это такая большая пещера, и они все там сидели и мастерили разные штуки. В основном ходики с кукушками, но кое-кто делал и чайники, а некоторые строили у самого входа что-то вроде кушетки. Я не стал с ними разговаривать, потому что не знал, из прошлого они или из настоящего, – смотрел и улыбался. Не хотел, чтобы они опять разозлились. А ты сегодня что делала?

– Ой, мамочки! – ответила Чармейн. – Ну и денек. Для начала Светик залез на крышу. Я так перепугалась! – И она рассказала Питеру все остальное.

Питер нахмурился.

– Этот Светик и эта Софи, – сказал он, – ты уверена, что они не злоумышленники? Ты же знаешь, чародей Норланд говорил, что огненные демоны – опасные твари.

– Я тоже об этом думала, – призналась Чармейн. – И по-моему, они хорошие. Похоже, их пригласила принцесса Хильда и попросила помочь. Мне бы так хотелось разобраться, как разыскать то, что нужно королю. Он так обрадовался, когда я нашла фамильное древо. Представляешь, у принца Людовика было восемь троюродных братьев и сестер, и почти всех звали Ганс или Изолла, и почти все плохо кончили.

– Потому что все они были злодеи, – ответил Питер. – Мама говорит, что Ганса Жестокого отравила Изолла Убийца, а ее убил Ганс Пьяница – когда напился. После чего этот Ганс свалился с лестницы и сломал себе шею. Его сестру Изоллу повесили в Дальнии за то, что она пыталась убить тамошнего дворянина, за которым была замужем… это сколько уже будет?

– Пять, – сказала завороженная Чармейн. – Осталось три.

– Значит, две Матильды и еще один Ганс, – сказал Питер. – Этого звали Ганс Николас, и я не знаю, как он погиб, знаю только, что где-то за границей. Одна Матильда сгорела, когда в ее имении был пожар, а вторая, говорят, такая коварная, что принц Людовик держит ее взаперти на чердаке в Кастель-Жуа. К ней никто не осмеливается приближаться, даже сам принц Людовик. Она убивает одним взглядом. Можно, я дам Потеряшке этот кусок мяса?

– Можно, – кивнула Чармейн. – Надеюсь, она не лопнет. Откуда ты знаешь про всех этих троюродных Гансов? Я сегодня впервые о них услышала.

– Потому что я из Монтальбино, – отозвался Питер. – В моей школе все прекрасно знают, кто такие Девять Злодеев из Верхней Норландии. А здесь, наверное, ни король, ни принц Людовик не заинтересованы в том, чтобы афишировать преступления своих родственников. Говорят, и сам принц Людовик не лучше прочих.

– У нас очень хорошая страна! – возмутилась Чармейн.

Ей было очень обидно, что ее любимая Верхняя Норландия породила девять таких негодяев. И очень обидно за короля.

Глава двенадцатая, посвященная стирке и лаббочьим яйцам