Дом с характером

– Питер! – завопила Чармейн, стоя в луже пролитого молока. – Беги скорее сюда! Неси мешок! – Она поставила ногу на спину Ролло, чтобы не дать ему убежать. – Мешок! Мешок! – вопила она.

Ролло брыкался как бешеный, и дергался под ее ногой, а Потеряшка как раз отпустила его, чтобы погавкать. Ролло внес лепту в общий гвалт мощными скрипучими криками: «Спасите! Помогите! Убивают!»

Надо отдать Питеру должное – он тут же примчался. Бросив взгляд на сцену у порога, он схватил одну из вышитых сумок миссис Бейкер и исхитрился набросить ее на болтающиеся ноги Ролло, не успела Чармейн даже набрать в грудь воздуху, чтобы все объяснить. В секунду Питер натянул сумку на всего Ролло и теперь держал ее на весу – она дергалась, крутилась и капала молоком, – и при этом пытался сунуть одну руку в собственный карман.

– Хорошо получилось, – заметил он. – Достань у меня из кармана бечевку, пожалуйста. Нельзя же его упустить. – Когда Чармейн не без труда вытянула длинную лиловую бечевку, Питер добавил: – Ты уже завтракала? Отлично. Завяжи сумку сверху как следует. А теперь держи крепко и не отпускай, пока я собираюсь. Сразу и пойдем.

– Пуфтифе! – глухо донеслось из сумки, когда Питер вручил ее Чармейн.

– Тихо, – велела Чармейн и вцепилась в сумку обеими руками.

Сумка дергалась во все стороны, а Чармейн глядела, как Питер извлекает из карманов по всей куртке бесконечные петли разноцветной бечевки. Он обмотал большой палец левой руки красной бечевкой, большой палец правой – зеленой, три пальца на правой руке – лиловой, желтой и розовой, а потом черной, белой и синей – три пальца на левой. Потеряшка стояла на пороге, навострив обтрепанные ушки, и с интересом следила за процессом.

– Мы что, собираемся искать конец радуги? – спросила Чармейн.

– Нет, это я так выучил дорогу к кобольдам, – объяснил Питер. – Отлично. Захлопни входную дверь и пошли.

– Пффаффит! – возмутилась сумка.

– От такого же и слышу, – отозвался Питер и направился впереди всех к внутренней двери. За ним засеменила Потеряшка, а следом шла Чармейн с дергающейся сумкой.

За дверью они повернули налево. Чармейн была слишком занята и не сказала, что, по ее мнению, эта дорога ведет в конференц-зал. Она вспомнила, как легко кобольды исчезали и появлялись и как сам Ролло провалился сквозь землю на горном лугу. Ей подумалось, что Ролло вот-вот провалится сквозь дно вышитой сумки, дайте только срок. Она подсунула под сумку руку, но понимала, что этого мало. Чувствуя, как сочится сквозь пальцы молоко, Чармейн пыталась удержать Ролло в сумке при помощи чар. Беда в том, что она не представляла себе, как это делается. В голову ей пришло только то, как она обращалась с заклятьем, которое Питер наложил на протечку в ванной. Сиди в сумке, СИДИ В СУМКЕ, думала она о Ролло, поглаживая дно. С каждым ее движением из сумки доносился очередной приглушенный вопль, отчего Чармейн только уверялась в том, что Ролло собрался улизнуть. Поэтому она просто шла вслед за Питером, который поворачивал то в одну, то в другую сторону, и так и не запомнила, как попасть к кобольдам. А потом обнаружила, что они уже на месте.

Они стояли у входа в большую ярко освещенную пещеру, полную суетящихся синих человечков. Понять, чем они заняты, было трудно, потому что вход отчасти перегораживал очень странный предмет. Предмет был немного похож на большие сани, на которых жители Верхней Норландии ездят зимой, по снегу, где не проехать на телеге или карете, только запрягать лошадь здесь было некуда. Вместо этого сзади была приделана большая изогнутая ручка. Она вся была витая и извилистая. Над предметом трудились десятки кобольдов, за работой они так и сновали по нему туда-сюда. Одни обивали внутреннюю часть саней толстой овчиной, другие стучали, шлифовали и вырезывали, все прочие разрисовывали борта кудрявыми голубыми цветами на золотом фоне. В законченном виде предмет обещал выглядеть крайне величественно – чем бы он ни оказался.

Питер сказал Чармейн:

– Могу ли я рассчитывать, что на этот раз ты будешь вести себя вежливо? Ты в состоянии хотя бы усвоить, что нужно быть деликатной?

– Постараюсь, – отозвалась Чармейн. – Как пойдет.

– Тогда говорить буду я, а ты помолчи, – велел ей Питер. Он похлопал по спине ближайшую деловитую кобольдиху. – Прошу прощения. Скажите, пожалуйста, где можно найти Тимминза?

– На полпути к концу пещеры, – пискнула кобольдиха, указывая кисточкой с краской. – Делает ходики с кукушкой. Зачем он вам?

– У нас к нему очень важное дело, – ответил Питер.

Это привлекло внимание большинства кобольдов, трудившихся над странным предметом. Некоторые из них обернулись и боязливо посмотрели на Потеряшку. Потеряшка мигом приняла оживленный, скромный и очаровательный вид. Остальные кобольды уставились на Чармейн и дергающуюся в ее руках вышитую сумку.

– Кто это у вас там? – спросил у Чармейн один из них.

– Ролло, – ответила Чармейн.