Дом с характером

Большинство кобольдов кивнули, – казалось, ответ их ничуть не удивил. Когда Питер спросил: «Можно мы пойдем поговорим с Тимминзом?» – они все снова кивнули и ответили: «Ступайте». У Чармейн появилось ощущение, что Ролло здесь никому не нравился. Наверное, Ролло и сам это понял, потому что перестал дергаться и помалкивал, пока Питер протискивался мимо странного предмета, а Чармейн следовала за ним, стараясь не задеть сумкой борта, чтобы не испачкать ее краской.

– Что вы делаете? – спросила она на ходу у ближайших кобольдов.

– Эльфийский заказ, – ответил один из них.

Другой добавил:

– Дорогущий.

А третий сказал:

– Эльфы всегда хорошо платят.

Чармейн вошла в пещеру, так ни в чем и не разобравшись. Пещера была большая, и среди деловитых взрослых сновали крошечные кобольдские детишки. Завидев Потеряшку, они обычно с визгом убегали. Их родители по большей части благоразумно удалялись за изделие, над которым трудились, и продолжали красить, полировать и вырезывать. Питер вел Чармейн мимо лошадок-качалок, кукольных домиков, детских стульчиков, напольных часов, деревянных диванов с ящиками под сиденьем и заводных деревянных кукол, пока они наконец не добрались до ходиков с кукушкой. Ошибиться было невозможно. Ходики были исполинские. Их великанский деревянный корпус доходил до самого потолка, озаренного колдовским светом; их титанический циферблат стоял отдельно, занимая почти всю стену рядом с корпусом; а приготовленная для них кукушка, которую два десятка кобольдов усердно покрывали перьями, была, пожалуй, больше Питера и Чармейн, вместе взятых. Чармейн удивилась, кому это могли понадобиться такие гигантские ходики.

Тимминз лазал внутри колоссального часового механизма с крошечным гаечным ключом.

– Вот он, – сказал Питер, узнавший Тимминза по носу. Питер подошел к гигантским ходикам и кашлянул: – Прошу прошения… Гм… Простите нас, пожалуйста!

Тимминз перевесился через мощные извивы металлической пружины и сердито посмотрел на них.

– А, это вы. – Он оглядел сумку. – Новое увлечение – людей похищать?

Должно быть, Ролло узнал голос Тимминза и решил, что он среди друзей.

– Пффу! Пффапрруфффф!! – заорала сумка.

– Там Ролло, – вынес обвинение Тимминз.

– Вот именно, – сказал Питер. – Мы принесли его сюда, чтобы он во всем вам признался. Горный лаббок заплатил ему, чтобы он посеял раздор между вами и чародеем Норландом.

– Пфафффифые пффаффаффы! – завопила сумка.

А Тимминз стал серебристо-голубой от страха.

– Лаббок?! – выдавил он.

– Вот именно, – кивнул Питер. – Вчера мы видели, как Ролло требует от лаббока причитающейся платы. А лаббок дал ему горшок золота из-под конца радуги.

– Ффефета! – громко возмутилась сумка. – Фуфная фоффф!

– Мы оба это видели, – сказал Питер.

– Выпустите его, – сказал Тимминз. – Пусть говорит.

Питер кивнул Чармейн. Та убрала руку из-подо дна сумки и перестала думать колдовские, по ее мнению, мысли. Ролло тут же провалился сквозь сумку и шлепнулся об пол, где и сел, выплевывая пропитанные молоком хвостики шерстяных вышивальных ниток и старые крошки и свирепо глядя на Питера.

Я и вправду колдовала, подумала Чармейн. Я удержала его в сумке!

– Что за люди! – кипятился Ролло. – Только и норовят сунуть честного кобольда в мешок и набить ему рот лежалой шерстью, чтобы он не мог постоять за себя, когда его облыжно охаивают!

– Вот, теперь ты можешь постоять за себя, – отвечал Тимминз. – Отвечай, получил ли ты от лаббока горшок золота за то, чтобы сеять раздоры между нами и чародеем?

– Да как я мог?! – с видом оскорбленного достоинства вскричал Ролло. – Да любой кобольд скорее умрет, чем допустит, чтобы видели, как он говорит с лаббоком! Вы все это знаете!

К этому времени вокруг уже собралась порядочная толпа кобольдов – на почтительном расстоянии от Потеряшки, – и Ролло обвел всех театральным жестом.

– Призываю вас в свидетели! – воскликнул он. – Я жертва гнусных наветов!

– Кто-нибудь, пойдите обыщите его грот, – велел Тимминз.

Несколько кобольдов тут же сорвалось с места. Ролло вскочил на ноги.

– Я пойду с вами! – завизжал он. – Я докажу, что там ничего нет!

Ролло успел пробежать три шага, но тут Потеряшка схватила его за спинку синего сюртука и снова усадила на пол. И осталась рядом, вцепившись зубами в сюртук Ролло, виляя обтрепанным хвостом и подняв одно ухо в сторону Чармейн – словно бы хотела спросить: «Ну не умница ли я?»

– Умница, умница, – ответила ей Чармейн. – Чудесная собачка.

Ролло заверещал:

– Отзовите пса! У меня спина болит!

– Нет. Сиди, пока не вернутся те, кто обыскивает твой грот, – сказала Чармейн.

Ролло скрестил на груди руки и сидел с добродетельным и надутым видом. Чармейн повернулась к Тимминзу.

– Извините, можно спросить, кому понадобились такие большие ходики? Раз уж мы все равно ждем, – объяснила она, заметив, как Питер качает головой и хмурится на нее.

Тимминз поднял голову от исполинских деталей.