Дом с синей комнатой

Однако сейчас я вижу, что событие, на время скрепившее нашу семью, в итоге оказалось последней каплей.

Отец хотел проводить все больше времени с другой женщиной, а не с мамой. Стало ясно, что в конце концов он предпочел ее.

Странно, но мама, до последнего надеявшаяся, что брак можно спасти, кажется, совсем отчаялась, когда преступление раскрыли. Помню, услышав о том, что преступник совершил самоубийство, она лишь пробормотала: «Теперь все кончено». Даже сейчас я не знаю, что бы это могло значить.

Отец стабильно присылал нам деньги на обучение и бытовые расходы, но, думаю, мама никогда не знала, насколько может на него положиться. Вокруг много примеров матерей-одиночек, попросту выживающих на скудные алименты. Поэтому она начала работать. Это далось ей нелегко, ведь она так долго была домохозяйкой. Когда содержишь троих детей, всегда — то тут, то там — случаются непредвиденные расходы; приходилось всячески изворачиваться, не прося о помощи отца. Насмотревшись в детстве на ее тяготы, я был рад узнать, что сестра передала ей часть денег, заработанных на книге. Должен сказать, я благодарен сестре за это.

VIII

Что-то я разболтался ни о чем…

После произошедшего я почти не общался с братом и сестрой, я понял это только спустя много лет. Если подумать, день, когда все случилось, был последним днем, когда мы играли все вместе. Конечно, это очевидно не так, но, кажется, последнее, что мы делали втроем, — это собирались пойти на праздник в тот дом. Отношения братьев и сестер и вправду странная штука.

Ну что, еще по одной? Я точно не откажусь. Все-таки нет ничего лучше, чем выпить днем в выходной. Правда, алкоголь быстрее бьет в голову… Интересно, почему? Может, потому что днем метаболизм лучше? К ночи он замедляется, потому, наверное, лекарства для лучшего эффекта лучше принимать вечером.

Порой я думаю…

Грешно ли не мочь понять?

Родители, дети, братья и сестры — есть люди, которых невозможно понять. Плохо ли это? Не является ли шагом к пониманию сдаться и признать, что ты не способен понять что-то? Вот о чем я думаю.

Нынче общество не прощает тех, кого не может понять. Стоит сознаться, как станешь мишенью для насмешек и издевательств; на тебя повесят ярлык странного и слабого человека, на которого можно напасть. Сейчас все должно быть упрощено и стандартизировано — словно описано в инструкции. Чаще всего причиной гнева становится как раз неспособность понять.

По правде говоря, в мире ничтожно мало того, что мы действительно способны понять. Понять что-то совсем не означает решить все проблемы. Любой, кто полагает, что думать о выживании в мире, который невозможно понять, — это практично, сильно ошибается.

Вот о чем я думаю.

Что же настолько сильно хотела понять моя сестра?

Почему она так хотела стать кем-то другим?

Я вспоминаю наш последний семейный ужин. Родители уже развелись, и отец собирался уйти из нашего общего дома.

Отец был вполне заурядным человеком. Ответственным, хорошим человеком, любившим своих детей. Потому, услышав о его уходе, мы и не думали обвинять его в чем-то. Скорее, мы были расстроены. Иногда я мог чувствовать себя брошенным, но — как бы сказать… казалось, что отец куда больше подавлен, хотя это он уходил от нас. Отец есть отец; похоже, его мучило сильное чувство вины. Но, в конце концов, это не остановило его, и он все равно ушел.

В тот день стояла ясная, теплая погода.

Со стороны мы выглядели как обычная счастливая семья. Мы, дети, шумно играли, как в любой другой день. Казалось, мы не могли поступить иначе.

Мать и сестра приготовили жаркое. Оно долго томилось с самого утра и вышло очень вкусным.

Все просили добавки, обычные разговоры за столом не прекращались.

Но время шло, и настроение менялось. Я чувствовал тошноту и озноб. Не только мне было не по себе. Мама, отец и брат побледнели, мы обеспокоенно смотрели друг на друга.

— Не чувствуешь себя странно?

— Что, и ты тоже?

Помню, мама и отец нервно переглянулись.

Тогда и случилось ужасное. Мы все повскакивали с мест и бросились вон из комнаты; всех рвало. Не дождавшись, пока освободится туалет, мы похватали бумажные и пластиковые пакеты. Весь дом наполнился ужасным запахом рвоты.

— Может, пищевое отравление?

— Но там не могло быть ничего такого, мы долго его готовили.

Родители нервно перешептывались. Их лица были худыми и изможденными.

Всех беспрерывно рвало; никто даже не успевал задуматься о том, чтобы вызвать «Скорую». Это было действительно ужасно.

Но вскоре, опустошив наши желудки, мы почувствовали себя лучше. Других симптомов, вроде онемения или жара, не было. Выпив очень много воды, мы наконец пришли в себя.

— Что это было? Наверное, стоило бы сходить к врачу, — сказал отец.

— Да, страшно не знать причину, — согласилась мама.

Они снова выглядели обычной семейной парой. Атмосфера с утра была довольно напряженной, а произошедшее определенно нас отвлекло.

Вот тогда, в один момент, все вдруг притихли.

И почему-то все одновременно посмотрели на Маки, одиноко сидевшую за столом.