Дом с синей комнатой

Он удивился тому, как легко смог вспомнить это имя.

Красивый профиль Тосио, заглянувшего домой перед уходом на войну, — сцена, которую он наблюдал в детстве, была жива в его памяти даже сейчас.

Самый одаренный из всех родственников, его дядя Тосио окончил подготовительную школу в Нагоя и поступил в Военную академию. Его сдержанная красота вызывала восхищение и мужчин, и женщин, а любовь к детям и спокойный характер притягивали к нему малышей. Стоило им завидеть его, как они с криками «Тоси-тян! Тоси-тян!» неслись ему навстречу и путались у него под ногами, как маленькие щенки. «И я был среди них», — заметил про себя Мастер.

У дяди Тосио был такой же взгляд. Он выглядел старше своих лет. Словно он один нес на плечах груз всего мира, наложивший отпечаток грусти и беспокойства на выражение его спокойных глаз.

Когда война окончилась, дядя не вернулся домой. Им сообщили, что он погиб на материке; его останки так и не вернули на родину. Поэтому для Молодого Мастера дядя Тоси навсегда остался молодым и красивым. Именно его образ всплыл в памяти, стоило Мастеру увидеть мужчину, рассматривавшего свиток в витрине лапшичной. Обычно тот подолгу стоял напротив витрины, напряженно вглядываясь, пока вдруг не разворачивался и не уходил, словно резко потерял интерес.

Мастер не думал о том, чтобы начать наводить о нем справки; мужчина был лишь таинственной фигурой, привлекшей его внимание.

* * *

Однажды Молодой Мастер снова столкнулся с мужчиной.

Приехав в отдаленный храм за пределами города на поминальную службу по своему учителю, он планировал после этого пообщаться с бывшими одноклассниками.

Ого… Он заметил знакомую фигуру мужчины в отглаженной белой рубашке, сидящего в саду в глубине храма, среди гортензий, освещенных пробивающимися сквозь облака редкими лучами солнца.

Слышались озорные детские голоса. На территории храма находился детский сад. Мужчина сидел на лавке, окруженный детьми, играющими в саду.

Мастера захлестнуло странное чувство. Он вполне мог быть одним из этих детей. А садик походил на освещенный мягкими лучами уголок рая, где дядя Тоси мог играть с маленькими детьми, где он сам мог играть с дядей Тоси.

Однако молодой мужчина не был особо вовлечен в игру детей. Он улыбался им, наблюдая, как за игрой они радостно болтают между собой, но его взгляд был отрешенным и наполненным горечью. Глядя на него, Молодой Мастер вдруг вспомнил слово «святой».

— У вас что-то приключилось? — заметив застывшего на месте Мастера, обратился к нему настоятель храма — мужчина средних лет.

— Этот мужчина — из ваших?

Посмотрев на сидящего в отдалении молодого мужчину, настоятель кивнул в ответ на подразумеваемый вопрос.

— Этот господин время от времени приходит сюда помолиться. Перед уходом обычно играет с детьми. На долю этого молодого человека выпало немало невзгод. Он — ваш знакомый? — вежливо поинтересовался настоятель.

— Нет, просто я видел его раньше у своего дома. Он весьма хорош собой… Кажется, я откуда-то его знаю.

— О, понимаю… У вашего дома. Подскажите, где это?

Казалось, адрес, который Молодой Мастер назвал настоятелю, что-то значил для него — тот принялся кивать.

— Значит, он продолжает лечиться.

— Лечиться?

В ответ настоятель лишь обернулся и посмотрел на сад, избегая взгляда Мастера.

— Три года назад на берегу реки Асано была зверски убита молодая пара.

— Да, я слышал об этом… Кажется, банду, убившую их, поймали?

— Молодые люди были обручены и вскоре должны были пожениться. Ничто не связывало их с бандитами, — это были случайные убийства, поражающие своей жестокостью… Девушка была его младшей сестрой.

Сердце Мастера сжалось в груди.

— Они трагически лишились обоих родителей в детстве, были очень близки — присматривали друг за другом. Он смог отучиться в университете, устроиться на хорошую работу и накопить денег, чтобы сестра смогла выйти замуж, как хотели бы их родители. Но этому не суждено было сбыться. Эта трагедия сломила его, подорвала здоровье, — и, заболев, он надолго поселился в больнице.

— Вот как.

Молодой Мастер почувствовал жалость. Вот почему мужчина выглядел куда старше своих лет…

— У него выдающиеся способности и мягкий нрав, он так отчаянно трудился ради блага своей сестры… Многие говорили, что их родители тоже отличались таким характером, что, возможно, несколько ускорило их гибель, — спокойно продолжил настоятель.

Мастер сомневался в том, что раскрывать столь личную информацию было уместно, но в то же время сгорал от любопытства.

У настоятеля был сильный кансайский акцент[70] — его выдавала некоторая театральность речи. Размышляя, где тот мог раньше жить — в Нара или в Киото, — Мастер прислушался.

— Невероятно, но пациентом клиники, оказавшимся на соседней с ним койке, был уважаемый преподаватель университета — специалист по буддийскому искусству. Тогда молодой человек впервые начал интересоваться Буддой.

— Хорошо бы Будда ему помог…