Дом с синей комнатой

Вечером — расшифровка. Продвигаемся медленно. Запись пятиминутной беседы требует огромного количества времени. Стоило бы обучиться стенографии.

5 августа, вторник

Ясно. Беспощадная жара. К., похоже, тоже измучен. Сегодня пошли на прогулку. Посмотрели на сад, поели холодный сомэн. К. был глубоко впечатлен синей комнатой.

К. вернулся; отправилась к 4 одна. Встретил очень враждебно. Сомневался в моих мотивах. В разговоре часто возникали неловкие паузы, очень утомилась. Зашла в У., А. и Х. Тесно, ничего не найти. Похоже, старых номеров Г. не было. Вернулась в гостевой дом, выпили с К. Тот болтал без остановки. Кажется, он устал. Мне неловко. Пожалуй, подниму ему оплату.

6 августа, среда

Ясно, переменная облачность. 9 и 12 по-прежнему в отъезде. 10, 11, 15 и 16 отказали в беседе. 11 заявил, что уезжает на летние каникулы, похоже на отговорку. У К., похоже, похмелье, он вялый. Сказала ему остаться в гостинице и по возможности расшифровать записи. Встретилась с 13, 14. Не ждала многого, результат удивил. Пока не поняла, как связать их рассказы с точки зрения постороннего.

Зашла в М., было открыто. Очень устала, поэтому лишь обратила внимание на расположение полок.

7 августа, четверг

Ясно. К. слег с летней простудой. Сказал, что придет в себя, если отдохнет от жары, потому поручила ему расшифровку. Но в комнате жарко, как в аду. В результате без конца пьем. Много тратим на напитки. Вдруг кончились пленки, пришлось купить еще. Дорого. 9 скончался. 12 по-прежнему в отъезде. 17, 18 согласились на беседу по телефону.

8 августа, пятница

Облачно, с прояснениями. К. выздоровел. Сосредоточился на расшифровке.

Посетили 21. Заняло все утро. Очень полезно.

Попытала удачу с 20. Безрезультатно. Напрасная трата времени.

Заглянула в М. Послушала владельца.

9 августа, суббота

К. вернулся в Токио. Взял с собой пленки, чтобы расшифровывать дома. Очень благодарна.

После обеда посетила 19.

Заглянула в М., послушала владельца. Пообещал подготовить для меня несколько старых номеров Г.

Вечером впервые за долгое время гуляла в одиночестве.

21 позвонил, вспомнил что-то важное. Завтра снова встречусь с ним.

10 августа, воскресенье

Снова встретилась с 21. Была шокирована. Воображала нечто подобное, но все равно неожиданно.

Вернулась, упорядочила информацию. Когда смогу приехать в следующий раз? Может быть, когда все вернутся после Обона?

Заглянула в М., поговорила с владельцем. Вдвоем искали книги. Купила несколько.

Ночью расшифровывала одна. Остальное закончу дома. Хотелось бы найти помощников, но просить больше некого. Похоже, придется сделать все самой.

II

Да, это ее почерк.

Да, точно, я вспомнил.

Твердый убористый почерк, безэмоциональная манера письма.

Я уже напрочь забыл, что работал над этой книгой. Ведь столько лет прошло, как я уволился из того отдела…

Я хотел бы и сейчас заниматься книгами, но из-за большой конкуренции пришлось переключиться на менеджмент, а это куда более скучная работа.

Конечно, услышав название книги, я сразу же вспомнил. Я помню все книги, над которыми работал, — каждую из них я горячо люблю, неважно, хорошо она продавалась или нет.

Ваш звонок застал меня врасплох. Не думал, что услышу это название спустя столько лет. Странно, но, стоило мне его услышать, как ко мне вернулись давние воспоминания.

Та книга продавалась, и еще как… О ней говорили. Наверное, каждый слышал о случившемся в новостях, но мало кто осознавал истинный масштаб трагедии.

Было очень много звонков с жалобами.

Многие были недовольны заголовком — возмущались тем, что, говоря о столь трагических событиях, мы используем слово «фестиваль». Но лично мне название нравилось и казалось весьма подходящим. «Фестиваль» может быть и религиозным, а книга ясно давала понять, что для автора эти события обладали особым духовным значением, притягивали ее. Потому я настоял, чтобы мы оставили это название.

Жаль, не получилось серии. Автор настрого отказалась давать свое разрешение, к тому же такие истории очень сложно вписать в какую-то существующую серию.

Что насчет автора?.. Загадочная женщина. Она тогда была студенткой университета, но очень серьезной и ответственной.

Любой автор, услышав об издании своей книги, будет хоть немного рад и взволнован, но она, пусть и удивилась этой новости, казалось, совсем не обрадовалась.

Было похоже, что ей это было в тягость. Сперва она даже отказалась. Потом поддалась на уговоры. «Раз уж это неизбежно, то ничего не поделаешь. Делаю это в первый и последний раз». Полагаю, она имела в виду общение с другими людьми, исследования и написание книг.

Она часто говорила, что это не было запланировано.

Она лишь собиралась использовать материалы для исследования, никому их не показывая.

Не думаю, что это была скромность; скорее всего, так все и было на самом деле.