Дом с сотней часов

Хелена пошла по тёмной улочке, часто дыша от страха неизвестности и думая об исчезновении собственного отца. Позади так же беспокойно дышала Флоренс. Улочка вдруг сузилась, и теперь девочки могли идти по ней только гуськом. Хелена стиснула зубы и прибавила шагу. Ей представилось, как Орбит, стоя на маминых вытянутых руках, кусает её обручальное кольцо, блестящее в лучах проникающего в комнату солнца. Девочка тряхнула головой, отгоняя видение. Нет, потерять попугая никак нельзя!

– Подожди, Хелена, – окликнула её Флоренс. – Эта улица ведёт к реке.

Хелена оглянулась на подругу: губы у бедняжки были плотно сжаты, щёки побледнели.

– Флоренс, пожалуйста, ничего не бойся. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Флоренс прерывисто вздохнула и покачала головой:

– Я не могу… Я не была здесь с тех пор, как Берти… – Она замолчала и упёрлась глазами в землю.

Хелена задумалась: имеет ли она право заставлять бедную девочку преодолевать свой страх?

– Здесь твой отец и мой попугай. Мне тоже не по себе. Пожалуйста, Флоренс, я не могу пойти одна. Мне нужна твоя помощь.

Флоренс сипло дышала ртом. Зажмурившись на несколько мгновений, она сжала кулаки, потом открыла глаза и робко кивнула Хелене.

Подруга с благодарностью улыбнулась ей и двинулась дальше – протиснулась мимо куста ежевики, зацепившись за него юбкой, перебралась по поросшей мхом деревянной лесенке через стену и вышла в зелёное поле с серыми проплешинами. Впереди блестела и колыхалась серебристая, как ртуть, река.

И тут Хелена услышала крик попугая, но очень непривычный – высокий, бойкий, он, казалось, был заодно с ветром, который пел в ветвях деревьев. Орбит! В тусклом вечернем свете сверкнуло что-то золотистое. Около пустой клетки сидела одинокая фигура человека, опустившего голову на руки. Хелена в ужасе взглянула на Флоренс и побежала.

Глава 38 Сигнал тревоги

– Папа! – часто дыша, воскликнула Флоренс.

Мистер Уэсткотт сидел на поваленном дереве у берега реки, задрав голову к небу, куда, вереща, улетал Орбит.

У Хелены ёкнуло сердце: как же они заставят его вернуться?!

– Папа! – снова крикнула Флоренс и резко остановилась на некотором расстоянии от берега возле колеблющихся на ветру ярко-красных маков.

– Флоренс? – Мистер Уэсткотт встал, бессильно опустив руки. – Мисс Грэм? Мне очень жаль. Ваш прекрасный попугай…

– Вы похитили его, – гневно прервала его Хелена, подступая к обидчику. – Вы собирались отдать его сестре, а теперь он улетел, и нам ни за что его не вернуть!

– Зачем ты забрал попугая, папа? – несчастным голосом спросила Флоренс. – Хелена не виновата, что часы остановились.

Мистер Уэсткотт потёр щёки и передёрнул сутулыми плечами. Он выглядел маленьким, жалким и потерянным, совсем не тем разъярённым человеком, который сгрёб Орбита с плеча Хелены.

– Извини. Я просто очень разозлился, что часы снова остановились, а птица летала по дому. Я не хотел причинить попугаю зла – просто привёз его сюда, на берег реки, чтобы подумать. Но дверца клетки открылась, и он улетел.

У Хелены перехватило горло. Она взглянула на клетку и заметила, что маленького навесного замка на ней нет. Мистер Уэсткотт не отпускал попугая – амазон сам вырвался на свободу.

Тут она снова услышала крик Орбита, подняла голову и увидела, что он кружит в темнеющем небе. Ей до ужаса захотелось обнять своего питомца, почувствовать, как он нежно щиплет её пальцы клювом.

– Но зачем ты привёз попугая Хелены на место гибели Берти? – спросила Флоренс. Голос её смешался с шорохом камыша и журчанием реки.

– Я часто приезжаю сюда по вечерам – только здесь я могу привести мысли в порядок, – грустно проговорил мистер Уэсткотт.

Значит, когда Хелена видела, как он ночью садился в кеб, бедный отец направлялся к тому месту, где утонул его сын.

Мистер Уэсткотт застонал, и у него задрожал подбородок.

– Если бы часы матери не остановились в день её смерти, возможно, всё было бы иначе.

Хелена нахмурилась, вспомнив семейный портрет в кабинете хозяина – мать, отец, он сам и его сестра Кэтрин стоят на фоне часов с маятником в виде лунного лица.

– При чём здесь бабушкины часы? – удивилась Флоренс. Бросив взгляд на реку, она подошла ближе к отцу.

Мысли в голове у Хелены, перевиваясь, сплетались в паутину.

Рассыпанная соль в кабинете хозяина. Его негодование, когда Кэтрин раскрыла в доме зонтик. Раздражение при виде шляпки с перьями павлина. Требование, чтобы Орбита не выпускали из клетки. Мистер Уэсткотт боялся дурных примет!

Как же она раньше не догадалась? Отец рассказывал Хелене о странных суевериях, связанных с часами. Однажды один клиент принёс в мастерскую небольшие дорожные часы, принадлежавшие его двоюродной сестре. Они пробили два раза и остановились – видимо, сломались. Позже тот человек написал отцу, чтобы он непременно избавился от этих часов. Оказалось, что его сестра умерла ровно через два дня после того, как часы пробили дважды и встали – в глазах мужчины это был зловещий знак, и потому он сказал, что ни за что не принесёт их снова в свой дом. Отец смеялся и говорил, что никогда не слышал подобной глупости.