Дом с сотней часов

У Хелены подкосились ноги, и она опустилась на траву рядом с поваленным деревом.

– Твой отец связывает остановку часов со смертью, – объяснила она подруге.

– Что? – недоверчиво переспросила Флоренс. – Папа, это правда?

– Да, – подтвердил мистер Уэсткотт, скользнув по Хелене взглядом. – Мне было десять лет, когда умерла моя мать. Это произошло за пять минут до полуночи. Накануне в тот день её любимые часы остановились. Многие говорят, что это случается перед чьей-нибудь кончиной. А вскоре не стало и отца. – Мистер Уэсткотт уставился на чернильно-чёрную реку.

Из плывущей неподалёку плоскодонки раздался взрыв смеха. Цветные фонарики, развешанные по бортам лодки, освещали женщин в белых платьях и мужчин во фраках с бабочками.

– Смотрите, попугай! – закричал кто-то, и все в лодке радостно загикали.

Хелена обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

– Но как остановка часов может повлиять на остановку человеческого сердца? – спросила Флоренс. – Часы – механическая вещь, а сердце состоит из плоти и крови. – Она села на ствол дерева и потихоньку придвигалась к отцу, пока они не оказались плечом к плечу.

Мистер Уэсткотт прерывисто вздохнул:

– Этот страх внушил мне отец. Когда он умер, я тоже стал суеверным. Потом погиб Берти, я не мог прийти в себя и начал бояться, что часы снова остановятся… Было бы ужасно потерять кого-то ещё.

Флоренс изумлённо смотрела на отца.

Хелена больно прикусила изнутри щёку.

– После смерти Берти твоя мама так страдала, что даже заболела. Когда она уехала во Францию, я подумал, что единственный способ предотвратить дальнейшие несчастья – поддерживать часы в рабочем состоянии, – приложив руку к губам, рассказывал мистер Уэсткотт. – И тогда она вернётся здоровой.

Орбит камнем упал почти к самой воде, а потом со свистом рассекая воздух крыльями, спиралью поднялся в воздух.

Мистер Уэсткотт встал и подошёл к реке, глядя сквозь сгущающуюся темноту на студентов в лодке. Затем, насупившись, он повернулся к дочери.

– Я ждал приезда твоей мамы, Флоренс, первого июня. Я ничего не говорил ни тебе, ни тёте Кэтрин, чтобы не сглазить. В тот день я в прекрасном настроении и с надеждой на лучшее поехал встречать её на станцию. Но Евангелины там не оказалось. А когда я вернулся домой, часы стояли. Я подумал, что это знак, что твою маму тоже отобрали у меня, как и всех, кого я любил. Я совершенно обезумел и выгнал мистера Фокса. Пока я не нанял мистера Грэма, мне приходилось самому следить за часами, и это совершенно расшатало мои нервы. Я вынужден был добавить в договор с часовщиками пункт о том, что часы не должны останавливаться – я не видел другого способа предотвратить новые несчастья…

– О, папа! – воскликнула Флоренс и, вскочив, взяла руки отца в свои. Она больше не смотрела на реку с опаской, настороженное выражение на её лице сменилось мукой, и от этого у Хелены закружилась голова.

– Когда я слышу тиканье, бой и перезвон часов, то не могу думать ни о чём, кроме как о часовых механизмах и о страхе за твою маму. Но когда я стою здесь… всё это кажется мне нелепым и абсурдным. – Мистер Уэсткотт крепко сжал руки дочери. – Тётя Кэтрин считает, что я болен. Возможно, она права. Прости меня, девочка.

– Но ты не сумасшедший, папа, – с жаром проговорила Флоренс. – Я пыталась убедить тебя в этом дома. Думаю, ты просто тоскуешь по Берти, по маме…

– Да, наверное, – кивнул мистер Уэстколтт, стискивая её руки. – Я боюсь самого страшного, Флоренс, – что твоя мама никогда не вернётся к нам.

С губ его дочери сорвался слабый стон, и она прижалась щекой к груди отца.

Хелена отвернулась, думая о телеграмме, которую нашла в номере Кэтрин. Мистер Уэсткотт держал приезд жены в тайне, однако Кэтрин знала о нём. Вероятно, сейчас не лучшее время открывать ему глаза. Позже, когда всё уляжется, Флоренс сама расскажет отцу об этом.

С противоположного берега реки донёсся крик Орбита – сигнал тревоги.

Мысли Хелены понеслись как ветер, все чувства обострились. Она подняла голову – и увидела взмах сине-зелёных крыльев, удалявшихся в темноту.

– Нет! – высоким голосом воскликнула она. – Вернись!

Мистер Уэсткотт и Флоренс обернулись и удивленно уставились на неё.

– Я уже слышала такой крик, – объяснила Хелена, – Орбит чего-то испугался.

Отец и дочь непонимающе смотрели на неё.

– Может, он разговаривает с лебедем или с камышницей? – предположил мистер Уэсткотт. – Простите меня, мисс Грэм. Что нужно сделать, чтобы заманить его назад?

– Орбит чем-то встревожен, – сказала Хелена, запрокинув голову в небо.

Флоренс потянула отца за руку:

– Пойдём, надо его поймать.

– Но это невозможно. Птицы умеют летать, а мы нет, – возразил мистер Уэсткотт.

– В мире нет ничего невозможного, – твёрдо произнесла Хелена. – Я побегу за ним, даже если вы не захотите мне помогать. Думаю, он предупреждает нас об опасности.

– Ничего не выйдет, – снова пробормотал мистер Уэсткотт.

– Хелена права, папа! – сказала Флоренс. – Вспомни хотя бы братьев Райт! При желании человек способен творить чудеса.

Почти неизменный туманный взгляд мистера Уэсткотта прояснился.