Дом с сотней часов

– А ещё Хелена нашла письмо от доктора Бэррингтона, где говорится, что папу нужно поместить в сумасшедший дом, – оторвавшись от матери, добавила Флоренс.

– Какая телеграмма? Какой сумасшедший дом? – Миссис Уэсткотт наморщила лоб. – Что происходит? – Слегка тряхнув головой, мать Флоренс увлекла Кэтрин в комнату с зажжённым камином и мягкими креслами.

Кэтрин стояла у окна и смотрела на петляющую реку, которая принесла семье столько боли.

Флоренс села рядом с матерью на маленький диванчик и сцепила руки.

Мистер Уэсткотт встал около камина и, потирая подбородок, зорко наблюдал за женой и дочерью, словно вознамерился никогда больше не упускать их из виду.

Хелена, усевшись на подлокотник кресла, болтала ногами. Как ей ни хотелось уговорить Орбита спуститься, но сначала нужно узнать, как мать Флоренс оказалась здесь, почему Кэтрин утаила телеграмму и зачем хлопотала о помещении мистера Уэсткотта в лечебницу.

– Так что же, Кэтрин, – сказала мать Флоренс. – Ты объяснишь, в чём дело?

Кэтрин с остекленевшими глазами молчала и постукивала пальцами по губам.

Миссис Уэсткотт нетерпеливо вздохнула:

– Кэтрин сказала, что ты не в себе, Эдгар, и что мне лучше пока не возвращаться домой. Она сняла этот коттедж. По правде, я обрадовалась, что могу провести время у реки, около того места, где Берти… – Она осеклась, и глаза её наполнились слезами. – Я была очень слаба, а Кэтрин заверила меня, что о Флоренс очень хорошо заботятся и что она счастлива. Я ей поверила.

– Но я нисколько не была счастлива! – воскликнула Флоренс. Она достала из кармана телеграмму и положила матери на колени. – Хелена нашла это в гостиничном номере тёти Кэтрин. Почему тебя не было на станции, когда отец приехал встречать тебя?

Мистер Уэсткотт подошёл, взял телеграмму и, пробежав её глазами, побледнел больше обычного.

– Я приехал, как ты просила, Евангелина, но тебя не было. Вернувшись, я стал искать телеграмму, думая, что перепутал время прибытия, однако она исчезла. – Он повернулся к сестре: – Значит, это ты забрала её, Кэтрин? Зачем? И почему моя жена живёт в этом коттедже?

Хелена сложила сжатые в кулаки руки на коленях. Флоренс бросила на неё тревожный взгляд. Неужели они наконец-то узнают правду?

Глава 41 Правда

– Всё очень просто, – небрежно проговорила Кэтрин. – После несчастья, произошедшего с Берти, Эдгар показал себя неспособным вести семейную типографию, а ты, Евангелина, больше не могла должным образом заботиться о Флоренс.

– Погоди-ка… – перебил её мистер Уэсткотт.

От лица его жены отлила кровь.

– Нет уж. – Кэтрин подняла руку в перчатке. – Вы просили меня всё объяснить, так слушайте.

Мистер Уэсткотт поджал губы и кивнул, дав ей знак продолжать.

– После трагедии я с удовольствием стала присматривать за Флоренс – она очень послушная девочка, – но ни один из вас этого не замечал. Горько, что бедного Берти больше нет с нами, но у вас есть живая и невероятно способная дочь, а вы, в сущности, оттолкнули её, эгоистично отдавшись своему горю. Предрассудки Эдгара насчёт остановившихся часов просто смешны. Мы сами творим свою судьбу. Металлические штуки с винтиками и пружинами тут ни при чём. То, что наша мама умерла в тот вечер, когда часы встали, а следом за ней и отец, – простое совпадение. Вполне очевидным объяснениям Эдгар предпочёл бессмысленные суеверия.

Хелену вдруг как громом поразила догадка:

– Это вы! Вы остановили часы с маятником в виде луны в тот день, когда умерла ваша мать!

Мистер Уэсткотт задохнулся от ужаса:

– Нет… не может быть!

Кэтрин фыркнула:

– Да, Хелена, ты права. Это была я. Но Эдгар слишком увлёкся мыслью, что два этих события связаны.

Мистер Уэсткотт, шатаясь, пошёл к креслу у камина и опустился в него, потирая щёки.

– Значит, мамины часы остановились не сами по себе?

Кэтрин покачала головой:

– В детстве заводить мамины часы было твоей обязанностью. Я подумала, что, если остановлю их, у тебя будут неприятности. Тебе всегда доставалось всё самое лучшее, Эдгар: ты учился в дорогой школе, обсуждал с отцом дела типографии, тебя не раз отправляли в Америку. А я сидела дома, и на меня никто не обращал внимания. Мы росли в Кембридже, и я, выходя с няней в город, видела женщин, которые, прижимая к груди книги, спешили на лекции, и на лицах у них были написаны большие возможности. Помнишь, как я спросила тебя, могу ли я поступить туда учиться? Ты засмеялся и сказал, чтобы я выбросила эту чушь из головы.

Мистер Уэсткотт прижал руку ко рту и потряс головой, словно слова звенели у него в мозгу.

– Значит, в этот раз часы остановили тоже вы? – спросила Хелена.

Кэтрин кивнула.

– Но из-за тебя мистер и миссис Фокс чуть было не попали в работный дом! – сердито воскликнула Флоренс.

Щёки её тёти порозовели.

– Мне жаль. Я даже искала их вещи – хотела вернуть.

Так вот что она делала ночью в конюшне!

– Я разговаривала с Теренсом, сыном юриста, просила его узнать, где хранится имущество Фоксов. Ведь он был лучшим другом Берти. Но он ничего мне не сказал, – с коротким вздохом произнесла Кэтрин.