Дом с золотой дверью

— Я столько раз защищала тебя перед Феликсом, — начинает Виктория. — Каждый раз, когда он говорил мне, что тебе на меня наплевать, что ты просто используешь меня, чтобы достать деньги. Я защищала тебя перед Феликсом даже после того, как ты попросила меня потрахаться с Руфусом, потому что я была так благодарна тебе, потому что я любила тебя. А ты все это время была просто избалованной докторской дочкой, такой, какой Феликс тебя всегда и описывал, и смотрела на меня как на какую-то тварь.

Гнев Виктории нарастает по мере того, как она говорит, и она слишком увлечена, чтобы заметить, как Британника кладет на стол позади нее какой-то предмет.

— Единственным человеком, которого ты когда-либо считала равным себе, была Дидона, да? Вы так и ходили парочкой в борделе, насмехались над всеми, полагая, что вы лучше нас всех. И я знаю, я всегда знала, что ты бы не задумываясь променяла меня на Дидону.

Кровь стучит у Амары в голове. Она больше не видит перед собой Викторию, она вновь на форуме в ночь Сатурналий. Дидона лежит раненая у ее ног, и Амара ничего не может сделать, ей остается только смотреть, как подруга умирает.

— В ту ночь это должна была быть ты! — вопит она. — Если ты так любишь Феликса, почему ты не встала под нож, который предназначался ему? Почему это была Дидона? Она стоила тысячи таких, как ты.

— Может, и стоила. — Виктория демонстративно взмахивает руками. — Только не забывай, кто закончил дни в мусорной куче. Это была не я, верно?

Эти слова, точно ножи, вонзаются в сердце Амары, уничтожив остатки самообладания. Она хватает со стола нож Британники и движением настолько быстрым, что Виктория не успевает уклониться, хватает ее за волосы и приставляет лезвие к горлу.

— Ты знала? Он сказал тебе, что сделал с телом Дидоны? — Виктория смотрит на нее широко распахнутыми глазами. — Он сказал тебе?

— Нет, — выдавливает Виктория.

— Амара. — Британника осторожно кладет руку ей на плечо, чтобы не спровоцировать на резкое движение. — Успокойся.

Виктория переводит взгляд на женщину, которую ненавидела так долго и которая вдруг почему-то пришла ей на помощь.

— Я спокойна, — говорит Амара, но дрожащая рука выдает ее.

— Ты должна убить ее сейчас, — говорит Британника.

— Нет! — кричит Виктория. — Пожалуйста!

Британника хватает Амару за плечо, чтобы она не дрожала.

— Подумай, что она может знать. Что может сказать Феликсу. О твоей жизни, твоих секретах. — Британника еще сильнее сжимает ее плечо. — Послушай меня. Я скажу Руфусу, что она пыталась убить тебя первой, что я тебя защищала. Мы обе скажем, что это я ее убила.

— Амара, ты не можешь ее послушать, — молит Виктория, затравленно глядя на нее. — Я бы никогда не сказала Феликсу ничего такого, что могло бы причинить тебе боль, клянусь тебе. Пожалуйста, молю тебя, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста.

Взгляд Амары скользит от лица Виктории к ее горлу, и она замирает при виде собственной руки с зажатым в ней ножом. Она отпускает его, и лезвие летит на пол. Виктория падает на диван, прижимает руки к шее и хватает ртом воздух, словно ее держали под водой.

Британника выдыхает сквозь зубы. Схватив с пола нож, она засовывает его за пояс.

— Это ошибка, — говорит она.

Амара не обращает внимания на Британнику, она не отрывает глаз от скукожившейся женщины на диване, от подруги, которую чуть не убила.

— Из-за тебя на мне висит долг в тысячи сестерциев, — говорит она Виктории. — Я рисковала своей жизнью, чтобы спасти тебя; я отдала тебе все, а ты отплатила мне тем, что привела Феликса в мой дом.

— А ты меня чуть не убила. — Виктория поднимает глаза, к ней возвращается прежний апломб. — Думаю, мы квиты.

— Я не хочу больше тебя видеть, никогда. Ты поняла меня? Ты сейчас же покинешь дом.

Виктория, шатаясь, поднимается на ноги.

— Я никогда не хотела выбирать между вами. — Она протягивает руки к Амаре. — Я не хотела выбирать Феликса вместо тебя.

— Но ты это сделала. — Амара отступает от нее. Женщины смотрят друг на друга, и в пепле их дружбы уже нет ни единой искорки доверия, только сожаление.

Виктория медленно пятится, ее взгляд мечется между Амарой и Британникой, как будто она даже сейчас боится, что ее попытаются убить. Затем она поворачивается к ним спиной, открывает дверь, пробегает через атриум, отталкивает с дороги Ювентуса и уносится на улицу, где, без сомнений, ее ждет Феликс. Амара тяжело опускается на диван.

— Это ошибка, — снова говорит Британника. — Она предаст тебя.

— Что еще она может сделать? — устало спрашивает Амара. — Она уже показала Феликсу дом. Все, что можно, он уже видел.

Британника наклоняется к ней так низко, что Амара чувствует на щеке ее дыхание.

— Филос.

Слово произнесено шепотом, но Амара моментально понимает, что за ним стоит. Она поднимает взгляд на Британнику и, видя выражение ее лица, не тратит время на притворство, будто она не понимает, о чем речь.

— Виктория не знает, — шепчет она. — Не может знать.

— Но я знаю.

— Как? Когда ты догадалась?

— Вы похожи, — просто говорит Британника. — Ты как он. Виктория тоже бы это заметила.