Дом сержанта Павлова

Прежде всего надо было составить точный план дома. Эту, казалось, невыполнимую задачу возложили на полкового инженера старшего лейтенанта Керова. Как узнать план дома, занятого врагом? Не войдешь ведь туда с рулеткой в руках! Вглядываясь в очертания здания, Керов старался разгадать его внутреннее расположение. Неожиданный успех облегчил задачу. Бойцам второго батальона удалось проникнуть в южную, недостроенную часть дома. А достаточно было снять план одной его части, чтоб иметь полное представление о другой.

Теперь выяснялся объем предстоящей работы. На глубине пяти метров надо прорыть тоннель сечением один метр на восемьдесят сантиметров. Но удастся ли неслышно пройти под землей, когда над тобой враг? Где гарантия, что лопата ни разу не ударится о камень?

В полк прибыл саперный взвод.

Работа шла круглые сутки, но из-за недостатка места в забое одновременно могли находиться только два сапера. По мере того как уходили вперед, стало труднее дышать, керосиновые лампы гасли от недостатка воздуха.

На четырнадцатый день прошли сорок три метра. Дальше рыть было рискованно: галерея пойдет как раз под центром занятого противником дома, и очень мало шансов остаться необнаруженными.

Днем еще риск невелик: гул в Сталинграде стоял такой, что различить удары кирки где-то в глубине невозможно. Другое дело ночью, когда наступала относительная тишина. Тогда условия для подслушивания становились идеальными. Пришлось применять звуковую маскировку. Минометчики второго батальона, на участке которого стоял дом, всю ночь вели методический огонь с интервалами в несколько минут. Кроме того, по ночам в минной галерее время от времени делали короткие перерывы в работе. Все это позволило подобраться к самому дому незамеченными.

Выкопали минную камеру и через подземную галерею неслышно перенесли в нее полторы сотни ящиков — три тысячи килограммов взрывчатки. От подрывной станции, устроенной на мельнице, к минной камере протянули электропровод.

Когда все было готово для взрыва, наши бойцы, засевшие в южной части Дома железнодорожника, незаметно оттуда ушли. Все близлежащие траншеи надежно перекрыли — ведь полетят камни, да еще какие!

Одновременно готовилась атака: она должна была начаться сразу после взрыва.

Ждали взрыва и разведчики Лосева. Их расчет был прост: ошеломленные немцы обязательно побегут — тут и лови «языка»! Представив себе все возможные пути, по которым бросятся наутек перепуганные фрицы, Лосев расставил четырнадцать своих ребят по нескольким засадам.

Наконец все приготовления кончились.

На подрывной станции Керов не отнимал телефонной трубки от уха.

— Через минуту! — услышал он голос Елина.

Керов подал знак саперному офицеру с подрывной машинкой в руках.

Раздался взрыв.

Как только осел выброшенный грунт, началась атака. А в стороне, в угаданном Лосевым направлении, разведчики захватили вражеского ефрейтора. Немец, в сущности, не пострадал от взрыва, а, как и предполагалось, бросился в испуге бежать куда глаза глядят, но на его беду поблизости оказался сам Хватало…

Воронка имела в глубину пять метров, а по диаметру раза в два — три больше. Немало фашистов оказались погребенными под развалинами, но часть четырехэтажной стороны дома все же уцелела.

Выжить оттуда немцев удалось несколько позже. То был знаменитый штурм Дома железнодорожника, вошедший славной страницей в историю Сталинградской битвы. Три штурмовые группы по 6—8 человек стремительно ворвались в дом еще до того, как немцы успели опомниться от мощного артиллерийского налета и интенсивного пулеметного обстрела. Уже через тридцать минут боя пали все очаги сопротивления и фашистский гарнизон, состоявший из двух рот пехоты и роты тяжелого оружия, был полностью уничтожен.

Штурм Г-образного дома.

Фото Г. Зельма.

В семидесяти метрах севернее Дома железнодорожника находился так называемый Г-образный дом. Из этого хорошо укрепленного мощного узла сопротивления немцы контролировали Волгу на важнейшем участке, просматривая, а значит и простреливая подходы к реке. Штурмовая группа овладела им после ожесточенного боя, который длился двадцать шесть часов подряд.

Сорок второй полк вздохнул свободнее: наконец он получил на своем участке самостоятельную переправу через Волгу.

Лишь теперь все в «Доме Павлова» поняли, что именно имел в виду генерал Родимцев, когда сказал бронебойщикам: «Еще немного потерпите, друзья»…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ БОЙ ЗА „МОЛОЧНЫЙ ДОМ“

В три часа ночи 19 ноября старшему лейтенанту Керову, оперативному дежурному по сорок второму полку, позвонили из штаба дивизии:

— Доложите полковнику Елину: предстоят большие события.

Вскоре появился связной с приказом командующего Сталинградским фронтом. Приказ заканчивался словами: «Настал час расплаты с врагом».

Это не явилось неожиданностью. Каждый сердцем чувствовал, что все эти долгие недели и месяцы, пока здесь, у берегов Волги, перемалываются гитлеровские полчища, где-то там готовятся силы для контрнаступления.

И вот оно — началось!

В «Дом Павлова» радостную весть принес Авагимов.