Дом шелка. Мориарти

– Именно, Ватсон. Тут все начинает становиться на свои места. Для начала подумаем о судьбе самого Килана О’Донахью. Что вообще нам известно об этом молодом человеке? Ваш рассказ о нем, господин Карстерс, был достаточно обстоятельным, за что я вам благодарен. Вы сказали нам, что Рурк и Килан О’Донахью – близнецы, но Килан был младшим. У каждого на руке татуировка с инициалами брата, что, безусловно, свидетельствовало о необычайной близости их отношений. Килан не носил бороды, был неразговорчив. Ходил в кепке, частично скрывавшей его лицо. Мы знаем, что у него была стройная фигура. Ему одному удалось пролезть через водосток, который вел к реке, и таким образом бежать. Но особенно меня поразила одна упомянутая вами деталь. Вся шайка ютилась в убогом жилище в Саут-Энде – за исключением Килана, у которого было право на собственную комнату. Меня сразу заинтересовало, чем объясняется такая роскошь.

Ответ, разумеется, вполне очевиден, исходя из изложенных мной фактов, и счастлив сказать вам, что они подтверждаются госпожой Кейтлин О’Донахью, которая до сих пор живет на Сэквилл-стрит в Дублине, где у нее прачечная. Сказала она следующее: в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году она родила близнецов, только это были не два брата. Это были брат и сестра. Килан О’Донахью – особа женского пола.

Это откровение было встречено молчанием, самый лучший эпитет для которого – «гробовое». Гнетущая тишина зимнего дня проникла в комнату, и даже пламя, весело сверкавшее в камине, словно затаило дыхание.

– Женского? – Карстерс в изумлении посмотрел на Холмса, и по губам его растеклась болезненная улыбка. – Во главе шайки?

– Ей приходилось скрывать истину, иначе в этой среде она бы просто не выжила, – пояснил Холмс. – Тем более что главарем шайки была не она, а ее брат Рурк. Все факты заставляют сделать именно этот вывод. Другого варианта я не вижу.

– И где же эта… особа?

– Ну это совсем просто, господин Карстерс. Она ваша жена.

Кэтрин Карстерс побледнела, но ничего не сказала. Сидевший рядом с ней Карстерс словно одеревенел. Оба напомнили восковые фигуры, какие мельком попались мне на ярмарке на Джекдо-лейн.

– Вы этого не отрицаете, госпожа Карстерс? – спросил Холмс.

– Конечно отрицаю! В жизни не слышала подобного бреда! – Она повернулась к мужу, в глазах ее вдруг заблестели слезы. – Ты ведь не позволишь ему так со мной говорить, Эдмунд? Это же надо: связать меня с шайкой отпетых бандитов и злодеев!

– Боюсь, госпожа Карстерс, ваши слова останутся без ответа, – заметил Холмс.

Он был прав. С той секунды, как Холмс сделал свое необыкновенное заявление, Карстерс смотрел прямо перед собой с выражением ужаса на лице, и я понял, что где-то в глубине души он знал эту страшную правду, по крайней мере что-то подозревал, и вот наконец эта правда заглянула прямо ему в глаза.

– Прошу тебя, Эдмунд… – Она потянулась к нему, но Карстерс дернулся и отстранился.

– Можно продолжать? – спросил Холмс.

Кэтрин Карстерс хотела что-то сказать, но передумала. Плечи ее опустились, с лица словно сорвали шелковую вуаль. Взгляд ее вдруг стал жестким, лицо перекосилось от не приличествующей английской светской даме ненависти, – видимо, именно это чувство всегда наполняло ее жизненной силой.

– Что ж, говорите, – огрызнулась она. – Выслушаем вас до конца.

– Спасибо. – Холмс продолжил рассказ, время от времени кивая в ее сторону. – После смерти брата и разгрома «Банды в кепках» Кэтрин О’Донахью – именно так ее звали при рождении – оказалась в самом отчаянном положении. Одна, в Америке, ее разыскивает полиция. Она лишилась брата, ближе которого у нее на земле не было человека и которого она, скорее всего, крепко любила. Первой ее мыслью была месть. Корнелиус Стилмен совершил глупость и раструбил о своих подвигах в бостонской прессе. Все еще в мужской одежде, она выследила его и застрелила в саду собственного дома в Провиденсе. Но в газетном объявлении стояла и другая фамилия. Приняв женское обличье, Кэтрин последовала за вторым виновником гибели ее брата на судно «Каталония». Ее план был понятен. Ничего хорошего Америка ей больше не сулила. Пора было возвращаться к семье, в Дублин. Никто бы ее не заподозрил – одинокая женщина пересекает океан в обществе компаньонки. Она взяла с собой деньги, добытые преступным путем. И где-то посреди Атлантики предстала перед Эдмундом Карстерсом. Совершить убийство в океане несложно. Карстерс канет в пучину, и ее брат будет отомщен. – Холмс обратился непосредственно к госпоже Карстерс: – Но что-то заставило вас поменять план. Интересно что?

Женщина пожала плечами:

– Я увидела Эдмунда таким, каким он был на самом деле.