Дом со звездной крышей

Через полчаса Костя окончательно освоился в новой компании, стал задавать вопросы. Спросил Гошу и Лизу, как они познакомились, немного рассказал про Киру. В какой-то момент, когда Лиза снова назвала Киру его женой, Костя хотел поправить ее, но вдруг передумал. Зачем рассказывать этим людям странную и нелогичную историю их с Кирой взаимоотношений? Пусть все останется, как есть.

Костя сам не заметил, как пролетел целый вечер, и наступила ночь. Незадолго до полуночи он распрощался с новыми друзьями, пообещал заходить в гости, благо от соседней палаты один шаг, и вернулся к Кире.

Девушка спала. Во сне ее лицо казалось особенно бледным и худым. Костя замер возле кровати и долго рассматривал его, размышляя о том, какой была бы его жизнь, если бы тогда, шесть лет назад, он не отпустил Киру, и все эти годы был рядом с ней. Впрочем, это было давно, и тогда он знал совсем другую Киру, ни капли не похожую на женщину, спавшую сейчас на кровати реабилитационного центра в Черногории.

Он сомневался, что остановив тогда, шесть лет назад, Киру, убедив ее остаться, женившись на ней, он был бы счастлив. Очень сомневался. Обдумывая это, Костя переоделся, лег на раскладушку, закрыл глаза и сразу уснул, чутким, беспокойным сном, который мгновенно прерывался, если Кира вскрикивала и просыпалась.

***

После знакомства с Лизой и Гошей, Костя стал время от времени заглядывать к ним в гости. Ему нравилось смотреть на эту пару, на их забавные отношения, напоминающие мексиканский сериал. Гоша обычно сдержанный и мягкий после несчастного случая мог разговаривать либо шепотом, либо криком, поэтому, если он злился на Лизу, то кричал, как сумасшедший. Злился же он время от времени то из-за безвкусных каш и котлет, то из-за Лизиной манеры общаться с врачами и родственниками пациентов, игривой и беззаботной, неизменно вызывавшей у Гоши ревность.

Во второй половине июля Лиза оставила Гошу и уехала домой к детям и работе. Перед отъездом она забежала к Косте и попросила его не оставлять Георгия, заходить к нему и может быть изредка приносить что-то вкусное. Костя обещал. Он все больше привыкал к жизни в клинике, к заботе о Кире, к посиделкам с другими пациентами и уже не представлял для себя другой жизни без всего этого.

Иногда по утрам, приходя в номер отеля, Костя подолгу рассматривал себя в зеркале, узнавая и не узнавая одновременно. Что-то в нем поменялось, что-то заставляло его разговаривать в коридорах клиники с родственниками больных, заходить к Гоше и болтать о рыбалке, носить Кире ее любимые блюда, цветы и книги, читать ей вслух. И каждый день чувствовать, что все это имеет какой-то смысл, что теперь все не зря.

Глава 9. Гроза

В конце июля в Херцог-Нови вдруг испортилась погода. Стало пасмурно и душно. Небо заволокли черные тучи. Воздух из города словно выкачали, оставили только смог – тяжелый, сухой и горячий. Он душил и туристов, и местных жителей, и больных, и самых здоровых. Это продолжалось несколько дней и днем и ночью, так что в городе теперь говорили только о долгожданном дожде.

Костя, казалось, ждал дождя больше всех. Он не любил зной, летнее марево, густой горячий воздух. А потому, когда с моря потянуло долгожданной прохладой, а на небе появились первые тучи, Костя обрадовался.

В тот вечер он как всегда около семи часов пришел в клинику к Кире. Привычно распахнул дверь палаты, улыбнулся и поздоровался.

Но Кира не ответила. Она лежала на высокой подушке и, не отрываясь, смотрела на черные тучи и огненные всполохи вдалеке. Вслед за тучами и ветром в Херцог-Нови шла гроза. Сильная летняя гроза, рвущая и режущая небо своими огненными стрелами, грохочущая тысячами барабанов, словно объявившая войну кому-то невидимому, спрятавшемуся в черных тучах. Эта гроза подбиралась все ближе к реабилитационному центру, и все сильнее пугала Киру.

– Ты боишься?! – удивленно спросил Костя, глядя в окно на потоки дождя и яркие золотые вспышки. – Задернуть шторы?

– Нет, – тихим свистящим шепотом ответила Кира, не сводя глаз с оконного проема.

Костя кивнул и стал не спеша раскладывать продукты, купленные на ужин. Затем он достал из прикроватной тумбочки посуду, приборы и вдруг услышал особенно сильный раскат грома. Словно огромная рука какого-то древнего бога постучала в окно Кириной палаты.

Мужчина стоял спиной к подруге и не мог видеть, как изменилось ее лицо, каким мертвенно бледным оно стало. Как девушка заметалась по кровати не в силах подняться или даже перевернуться на другой бок. Какой неподдельный, отчаянный ужас застыл в глубине ее глаз. Со следующим раскатом грома, Костя услышал Кирин отчаянный крик.