Дом солдатской славы

Двое вышли из-за машины и во весь рост направились к нам.

— Да это женщины! — вполголоса воскликнул Гридин.

— Руки вверх! — скомандовали мы.

— Свои мы, — отозвались женские голоса.

— Пароль?

— Дружба.

Это были Мария и Лиза. Легко представить нашу радость по поводу благополучного возвращения храбрых разведчиц. Мы провели их в центральный подвал, накормили, напоили чаем. Беседа завязалась потом, когда девушки немного отдохнули.

Задание, с которым они ходили в расположение врага, было сложным и трудным.. Им надо было не только разведать позиции шестиствольных минометов и артиллерийских батарей, но и узнать, по каким дням и куда гитлеровцы отправляют мирных жителей и военнопленных, а если удастся, то достать и пропуск на Калач.

Немецкую комендатуру они разыскали быстро. Она размещалась за полотном железной дороги. От старосты Михаила Никулина Лиза и Мария узнали, что пропуска на Калач выдает сам комендант, очередная выдача через два дня.

Нелегко было бродить разведчицам по вражеской обороне, на каждом шагу фашисты допрашивали: «Куда и зачем?». На все ожидаемые вопросы приходилось заранее придумывать объяснение.

В балке за «кишечным поселком» Мария и Лиза пересчитали все шестиствольные минометы, недалеко от «сурской» бани они обнаружили несколько артиллерийских батарей, а за вокзалом фашисты зарывали в землю танки. Слух и глаза разведчиц не пропустили и такой детали: по субботам гитлеровцы целыми подразделениями приходили в «сурскую» баню мыться.

В день выдачи пропусков девушки появились у комендатуры, там уже было много мирных жителей. В стороне под деревом стоял дряхлый старичок. Девушки увидели, как к нему подошел фашистский офицер и спросил:

— Ты зачем, старик, сюда пришел? Кому ты нужен здесь?

— Пропуск хотел получить, господин комендант, — ответил тот.

— Пошел отсюда вон! — свирепо закричал на него немец. — Германии нужны рабочие руки, а не старое дерьмо.

Старик досадливо сплюнул. И тут рассвирепевший фашист бросился на него с кулаками. Прибежали солдаты, схватили старикашку и давай привязывать к телеграфному столбу. Тут только все и догадались, что вместо пропуска всем собравшимся грозит отправка в Германию.

Воспользовавшись суматохой, Лиза и Мария ловко ускользнули от глаз, фашистов.

— А в районе нашей площади много гитлеровцев? — поинтересовался младший лейтенант Чернышенко.

— Не особенно, но есть. Многих перевели отсюда куда-то в другой район, — пояснили девушки.

— Танков у фашистов тут много? — допытывался Рамазанов.

Мария усмехнулась и ответила:

— Всего несколько штук видели. Да ну вас, мы и так разболтались.

Попрощавшись, они ушли по траншее к мельнице.

Шли дни. Холодные осенние дожди все больше уступали место капризам наступающей зимы. С темных облаков все чаще срывались пушистые хлопья снежинок или дробно барабанили по избитым листам железа ледянистые крупинки. Дули холодные осенние ветры.

В свободное время бойцы собирались в какой-нибудь комнате и, усевшись возле железной печки, завязывали разговор о родных краях, семьях, подругах и минувшем детстве.

Мурзаев говорил о бескрайних степях Казахстана. Мосиашвили гордился сказочной природой солнечной Грузии.

— Приезжайте после войны ко мне в Тбилиси, — говорил он товарищам. — Вино пить, урюк, мандарины кушать будем.

В один из таких дней противник неожиданно перешел в атаку.

— Вот тебе и мало их! — сказал кто-то из бойцов, вспомнив рассказ разведчиц.

Но он был неправ. Фашистов и в самом деле было немного. В атаке участвовало около роты автоматчиков. Скорей всего этой атакой противник хотел внушить нашему командованию: смотрите, атакуем, значит, наши силы никуда с этих позиций не перебрасывались, мы здесь и готовы в любой момент снова пойти на штурм. Для отражения атаки мы сосредоточили большинство огневых средств в подвале первого подъезда. Часть наших стрелков разместилась в траншее, соединяющей дом с мельницей в развалинах за домом стояла 45-миллиметровая пушка.

Надо сказать, фашисты выбрали самое удобное для них место в нашей обороне: с этой стороны не было ни минных полей, ни других препятствий. Но и на сей раз враг испытал горечь поражения. Сильный минометный и пулеметный огонь вносил опустошения в его цепь. У нас тоже были раненые — Свирин, Довженко, зацепило и Воронова, но он продолжал разить врага. Оставив на поле боя убитых и раненых, гитлеровцы откатились на исходные позиции.

Это была последняя атака, которую отбил наш гарнизон. Закончилась эпопея обороны дома.

Пятьдесят восемь суток небольшая группа советских бойцов отражала натиск во много раз превосходящих сил противника. Ни беспрерывный обстрел, ни отчаянные атаки не могли сломить их мужества и стойкости. Их девизом было: «За Волгой для нас земли нет». Дав клятву Родине не отступать ни шагу назад, они не жалели ни крови, ни самой жизни во имя победы над врагом. Их не могла сокрушить никакая фашистская сталь.