Дом соли и печали

– Понятное дело: они не могут просто взять экипаж и приехать сюда из святилища. Так? Им нужен вход, чтобы попасть в наш мир. Поэтому есть особые двери. Если не ошибаюсь, кто-то из лакеев говорил, что одна из них есть на Сольтене. Сам Понт пользуется ею во время путешествий. Ты произносишь некие волшебные слова и переносишься в дальние края. Но это просто байка, – подытожил Фишер, помявшись.

Такая дверь должна быть помечена особым знаком, но я точно никогда не видела ничего подобного на Сольтене. Возможно, это действительно бред. Но…

– Он никогда не упоминал, где может находиться Понтова дверь? – с надеждой спросила я и сама смутилась от своей наивности.

Фишер покачал головой:

– Забудь об этом, Аннали. – Он взял в руки корзину и встряхнул ее содержимое. – Как думаешь, этого достаточно?

– Более чем. Большое спасибо! Думаю, Морелла оценит.

Мы столкнули лодку обратно в воду. Солнце ласково согревало землю золотистыми лучами. Я посмотрела на Фишера. Наблюдая за работой его мышц во время гребли, я с замиранием сердца вспомнила, как эти сильные руки обхватили меня.

Мои мечтания прервал громкий всплеск где-то впереди. Краем глаза я заметила промелькнувший зеленый ласт. Морская черепаха! Фишер поморщился, вглядываясь в даль.

– Аннали, не смотри!

Из воды вырвалось красное щупальце и яростно ударило по волнам. Улыбка сошла с моего лица. Это был типичный окрас кальмара – судя по всему, огромного. Когда мы проплывали мимо, я едва сдерживала слезы. Морская черепаха изо всех сил боролась за жизнь. Щупальца охватывали ее со всех сторон, терзая и сжимая в попытке разломать панцирь. Кальмары – даже таких внушительных размеров, как этот, – не ели черепах. Они делали это ради забавы.

13

Я сидела за роялем, отрабатывая очередной пассаж. Это было непростое произведение с повторяющимися глиссандо и сложным ритмическим рисунком, и для него требовалась абсолютная концентрация. К несчастью, мой ум был занят чем угодно, кроме музыки, так что звучание оставляло желать лучшего.

Папы не было уже больше недели. Он не прислал письма, добравшись до места назначения, и Мореллу охватила паника: больше всего она боялась, что проклятие настигнет и его. Когда мы наконец получили письмо, она схватила конверт с серебряного подноса и убежала в спальню, чтобы прочитать его в одиночестве.

Ее беременность стала видна невооруженным глазом: небольшой, едва заметный животик за короткое время увеличился и округлился. Ребенок рос слишком быстро. Мы вызвали акушерку с Астреи, и, когда она вышла из покоев Мореллы, ее лицо выражало неподдельную тревогу.

– Близнецы, – сообщила она. – Причем очень активные.

Акушерка дала мне бальзам, который нужно было втирать в живот Мореллы дважды в день, и сказала, что ей необходимо больше отдыхать, лежать с поднятыми ногами и меньше переживать.

Я снова допустила несколько ошибок в произведении и, с досадой ударив по клавишам, взяла ноты, чтобы разобрать сложный фрагмент. Тут в Синюю гостиную заглянула горничная.

– Мисс Аннали, – обратилась она ко мне с небольшим поклоном. – К вам пришел некий мистер Эдгар Моррис.

У меня перехватило дыхание. Эдгар в Хаймуре?

– Ко мне?

– И к мисс Камилле.

– Я не видела ее после завтрака, но думаю, она в своей комнате.

После бала Камилла закрылась в своей спальне и огрызалась каждый раз, когда кто-то пытался нарушить ее покой. Дрожащими руками я подобрала свои юбки. После прогулки с Фишером я написала папе десятки писем, рассказывая о своих подозрениях и умоляя скорее вернуться домой. Однако все они в итоге оказались в камине: я боялась, что со стороны это будет выглядеть как бред сумасшедшей. Письмом здесь не обойтись. Как можно облечь в слова темные мысли и образы, захватившие мой разум?

– Здравствуйте, мисс Фавмант, – поздоровался Эдгар, войдя в комнату. Он вновь был одет во все черное и по-прежнему соблюдал строгий траур.

Я повернулась к нему, все еще сидя на крутящемся стуле, в то время как он рассматривал убранство гостиной, бесконечно далекое от траурного. Зеркала, освещенные канделябрами, вызывающе блестели, и, даже несмотря на пасмурное утро, комната выглядела гораздо более жизнерадостно, чем в последний раз, когда Эдгар видел ее.

– Мистер Моррис.

Это было крайне невежливо, но я продолжала сидеть, поскольку не могла пошевелиться от удивления. Я словно увидела Эдгара другими глазами: теперь я видела детали, которых не замечала раньше. Прямо над верхней губой у него был небольшой шрам. Наверное, Эулалия не раз целовала эти губы. А это руки, которые Эулалия, несомненно, с трепетом держала, когда он тайком сделал ей предложение. Гладила ли она его по этим светлым волосам? Снимала ли очки в роговой оправе, чтобы посмотреть в его слегка косящие карие глаза? Какие секреты Эулалии хранил этот человек?

– Мистер Моррис, какой неожиданный сюрприз, – послышался за дверью голос Камиллы.

Эдгар по-прежнему стоял на пороге и не знал, что делать дальше.

– Аннали, ты уже попросила чай?

Я мотнула головой.

– Все в порядке, мисс Фавмант. Я ненадолго, – запинаясь, произнес Эдгар и протянул руку, словно пытался остановить Камиллу.