Дом Солнц

Нет, упав с такой высоты, ранением не отделаешься. «Так и гибнут шаттерлинги, – подумал я. – Идешь на неоправданный риск, уверенный, что стал неуязвим, раз прежде столько раз проносило. А ведь дело в банальном везении, которое кончилось здесь и сейчас».

Едва я об этом подумал, как механизмы меня бросили.

Падение длилось не больше секунды, но она показалась мне длиной в жизнь. Я успел обдумать многое, даже печальные обстоятельства своей скорой и неминуемой гибели. Прежде я твердо верил, что не оставлю после себя тело, а кровавое искореженное месиво и подавно. С такой высоты на дюны падать все равно что на камни. Портулак тоже сбросили с платформы? Увидим ли мы друг друга прежде, чем упадем? Или Фантом пощадил ее? Если пощадил, то меня почему губит?

Вдруг я перестал падать – меня остановили механизмы. Вокруг снова сгустилась темная масса, и с замиранием сердца я почувствовал, что резко набираю высоту. Раз! – и меня опять отпустили, я оказался в чистом воздухе за сотни метров от платформы, к которой стремительно приближался.

Механизмы снова меня спасли.

Я понял, что со мной играют, как кошка с раненой птицей. То же самое наверняка вытворяли с Портулак, только я не решался даже глянуть в ее сторону. Нельзя сказать, что я покорился судьбе. Раз моя гибель откладывалась, я немного успокоился, мысли потекли более-менее нормально.

Не знаю, как долго со мной играли – может, секунд десять, может, несколько минут. В черном аду роя следить за временем было не проще, чем ориентироваться или двигаться.

Но вот игра закончилась, и меня бесцеремонно швырнули обратно на платформу. От падения дыхание сбилось, но кости я точно не переломал. Распластанный на белой поверхности, я ловил воздух ртом, словно рыба на отмели. О том, чтобы встать, я подумал как минимум через минуту, а когда попробовал, сердце бешено стучало, а грудь тяжело вздымалась. Воздух по-прежнему кишел механизмами, но до самых ближних было несколько метров.

– Портулак, – негромко позвал я, потом собрался с силами и проорал: – Портулак!

– Лихнис, я здесь! – отозвалась она.

Портулак стояла шагах в десяти от меня, но я видел ее урывками, только когда редел рой механизмов. Я побрел к ней, чувствуя, как болит колено, ушибленное при падении. Возлюбленная двинулась мне навстречу, вытянув руки перед собой, как сомнамбула. Мы обнялись и внимательно осмотрели друг друга: нет ли ран. Ничего серьезного не обнаружилось, мы отделались царапинами, ссадинами и скрытыми под одеждой синяками.

– Эта мерзкая тварь… – начал я, но Портулак поднесла палец к губам:

– Фантом до сих пор рядом и наверняка знает транс. Лучше его не обижать.

Я покорно кивнул, хотя внутри все кипело от ярости. Мы попали в лапы не злой силы, а извращенного ума, примерно как у непослушного шалуна, только хуже и опаснее.

– Я думал, мне конец, – признался я.

– Я тоже. Хотя чему удивляться? Нас предупреждали, что Фантом бывает в игривом настроении. Теперь ясно, почему мистер Джинкс так торопился унести ноги.

– Если это игривое настроение, то не хотелось бы застать агрессивное.

– Он разорвал бы нас на куски и бросил бы в дюны. Лихнис, там что-то происходит.

Портулак глядела мне через плечо. Я боязливо обернулся. Туча поднялась выше, позволив нам хоть частично осмотреть постамент.

– Фантом забирает Геспера, – проговорила Портулак с благоговейным страхом.

Фантом Воздуха отбросил прежние сомнения и прикасался к роботу. Рой покрыл нашего друга почти целиком, но не осматривал его, а разбирал на части и поглощал. Черной волной механизмы катились от оплавленной стороны золотого тела, то есть от края постамента, к непострадавшей – к голове, к глазам, которые еще недавно за нами наблюдали. Когда волна прошла, на постаменте не осталось ничего. К небу потянулась кружащаяся черная воронка, сквозь бреши в ней сверкало золото.

– Надеюсь, мы поступили правильно, – сказал я, наблюдая за происходящим не то с ужасом, не то с ликованием. – Фантом убивает Геспера или уносит с собой, чтобы вылечить?

– Он может прирастить тело Геспера к себе, поглотить его воспоминания и личностные качества. – Портулак сжала мою ладонь. – По-другому мы спасти его не могли. Геспер уже погиб. Это был его последний и единственный шанс.

О чем тут еще говорить? У нас на глазах рой слизнул Геспера с постамента, засосал в воронку, а воронка подтянулась к ревущему черному рту. Фантом повисел над нами еще несколько минут, оживленно мерцая огоньками, словно активно размышлял о том, что делать дальше. Потом разом стихли и ветер и дождь, Фантом рассредоточился настолько, что в брешах показалось темнеющее небо. Наконец туча собралась, пару минут потанцевала над платформой и унеслась навстречу закату.

Мы с Портулак смотрели вслед, пока он не превратился в роящуюся кляксу, потом вошли в укрытие и стали ждать утра.

Глава 18

Чистец налил себе невероятно крепкого кофе и надменно покачал головой, давая понять, что разочарован:

– Итак, ваша затейка провалилась. И хотел бы сказать, что удивлен, да не могу.

– Делать выводы еще рано, – возразила я.