Дом там, где твое сердце

Посетитель без слов внимал его истерике, даже не шевельнувшись в своём кресле. А может, он воспользовался возможностью вздремнуть под своим головным убором.

Голос Омара Лалие прозвучал поразительно тихо по сравнению с выкриками доктора.

– Со мной лучше оставаться друзьями, Дюма.

– Можете подтереться своей дружбой! – с новыми силами крикнул врач. Захватив из шкатулки горсть камней, он швырнул их в посетителя.

– Забирайте свои блестяшки и проваливайте отсюда вместе с этими гориллами! Если Алис захочет обратиться в жандармерию, я обязательно поддержу её! Вы не заслужили такой милой жены, подонок!!!

Омар Лалие чуть наклонил голову, и помощник бросился собирать рассыпавшиеся по одежде бедуина и по ковру камни. Все действия были проделаны в обратном порядке – камни ссыпаны в шкатулку, крышка защёлкнута, и ящичек исчез за спиной помощника.

Лалие встал, не сказав больше ни слова, покинул кабинет. Свита потянулась за ним, и через минуту от роскошного экипажа на улице осталась только пыль, поднятая его колёсами.

Чувствуя, что ей не помешает проявить деликатность, Жаклин не расспрашивала патрона о предыстории сегодняшних событий. Видимо, Франсуа-Рэймон сам ощущал неприятный осадок, потому что охотно принял приглашение Жаклин на ужин. Они ели и говорили о пустяках, и каждый чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Около полуночи Франсуа-Рэймон Дюма начал рассказывать о первом визите Алис Лалие. Не слишком искушённый на практике в особенностях женской психологии, он подробно описывал красоту и свежесть мадам Лалие, её ласковый характер и подчёркивал жестокость обращения с нею мужа; этим он добился того, что Жаклин, шестым чувством угадавшая в Алис Лалие ту самую соперницу, из-за которой доктор к ней охладел, только порадовалась, что у мадам Лалие есть муж, да такой, что легко её не отпустит.

Уставший от переживаний доктор заснул прямо в кресле, Жаклин тоже задремала. В час перед рассветом их разбудил шум и треск в саду, где два месяца назад было построено специальное здание для приёма пациентов. Франсуа-Рэймон и Жаклин не успели к началу представления – языки пламени уже охватили весь дом, взлетали в чёрное небо и отгрызали то там, то здесь яркие куски от него; нетрудно было догадаться, кто выступил инициатором происходящего. К приезду пожарного расчёта перекрытия уже рухнули, и шеф команды, стараясь всё-таки исполнить свой долг, допытывался у доктора и его служащей, как же они оставили въездные ворота не запертыми на ночь. Ни Жаклин, ни доктор не смогли вспомнить, запирали ли они их. Зато ни один из них не сомневался в авторстве «сюрприза». Убытки были велики, сгорел не только дом, но и все записи, весь архив доктора.

Франсуа-Рэймон Дюма ещё сидел в холле жилого дома, держась за голову, когда в дверь позвонили.

– Неужели это опять жандармы? – Жаклин закатила глаза, берясь за ручку двери.

На ступеньках стоял только один человек – мужчина с короткой стрижкой, в сером отглаженном костюме и со сдержанностью в глазах.

– Мсье доктор, мадемуазель Денуа, мой шеф приглашает вас присоединиться к нему. Прошу следовать за мной, – посланец развернулся и начал спускаться по ступенькам. Отказа не предусматривалось.

– Это тот самый, который подавал камни, – зашептала возле уха патрона Жаклин. Доктор Дюма только махнул рукой с мрачной покорностью судьбе.

Дорога не заняла много времени. За пятнадцать минут открытая коляска с тремя пассажирами внутри переехала в район богатых особняков и остановилась перед гостеприимно распахнутыми воротами одного из них.

– Прошу следовать за мной, – повторил посланец.

Сад за коваными воротами был больше и старее сада доктора Дюма, белый дом в глубине – выше на два этажа, обстановка не в пример роскошнее.

– Здесь живет Лалие, да? – задал вопрос в спину провожатого доктор.

Человек только пожал плечами, надо полагать, полномочий делиться информацией у него не было. Но нет, Омар Лалие там не жил, хотя и встретил приехавших у дверей дома. Одет он на этот раз был по-европейски, шейный платок безупречно повязан, несмотря на ранний час. Когда взгляд загадочного мужчины коснулся её, Жаклин остро почувствовала свой растрёпанный вид. Но взгляд скользнул дальше.

– Мсье доктор, – голос бедуина звучал безучастно, никакой радости от своей мести, никакого торжества, – этот дом отныне принадлежит вам. А точнее, мадемуазель Жаклин Денуа…

Медицинская сестра ахнула.

– …на которой вы женитесь в ближайшее время и продолжите в полном комфорте вести свои несомненно важные научные исследования.

– Я женюсь на Жаклин? – врач уставился на ассистентку в недоумении. Та постаралась скрыть торжествующий блеск глаз.

– Верно. Радуйтесь выпавшему вам счастью и забудьте про существование и проблемы моей жены. Мадемуазель Жаклин, – короткий наклон головы, – могу я рассчитывать на ваше содействие?

– Жаклин, не смей!

– Ну разумеется, господин, – женщина мурлыкала разомлевшей кошкой. – Сделаю всё, чтобы имя Франсуа Дюма осталось в истории.

– Прекрасно, – без улыбки кивнул меценат. – Ведь у меня есть разные возможности.