Дом Цепей

Озноб усилился, и Ша’ик вздрогнула под плащом. Да, зачем ей это? Уверенность Корболо… а вдруг это лишь бахвальство? Неужели он объявляет нечто простым только потому, что ему так нужно? Но если так, возражал ли ему кто-то из остальных? Камист Релой и его комнатные собачки, Файелль и Хэнарас? Фебрил и Бидитал? Леоман… который сидел с раздражающей полуулыбкой всё время, пока Корболо расписывал предстоящую битву? Как будто он что-то знал… будто он один отличался от остальных. Но его полуулыбка… в конце концов, дурханг тянет этого глупца на дно. Мне нечего от него ждать, а уж тем более — военного гения. Зато Корболо Дому есть что доказывать…

— Опасно, — пробормотал Л’орик, — доверять командующему, который воюет ради того, чтобы устроить резню.

— А ради чего ещё?

Он чуть приподнял брови:

— Разумеется, ради победы.

— Л’орик, разве перебить врагов — не путь к победе?

— В этом, Избранная, и заключается изъян мышления Корболо Дома. Как несколько месяцев назад отметил Леоман, этот изъян касается последовательности. Победа предшествует резне, госпожа. Не наоборот.

Ша’ик уставилась на него:

— Тогда почему ни ты, ни Леоман не возражали, когда мы обсуждали тактику Корболо?

— Обсуждали? — улыбнулся Л’орик. — Избранная, никакого обсуждения не было. Корболо Дом не тот человек, который приветствует обсуждения.

— Как и Тавор, — резко бросила она.

— Это не относится к делу, — ответил Л’орик.

— В каком смысле?

— Малазанская военная доктрина — то, что хорошо понимал Колтейн, но равно и то, что явно упускал из виду Первый Кулак Пормкваль. Тактика нуждается в согласовании. Оригинальная доктрина Дассема Ультора, когда он наконец стал Первым Мечом Малазанской империи. «Стратегия — прерогатива военачальника, но тактика — первое поле битвы, и битва эта происходит в штабном шатре». Собственные слова Дассема. Конечно, такая система основывалась на способных офицерах. Некомпетентные офицеры — такие, как те, что впоследствии просочились в состав…

— Ты об аристократах?

— Если говорить прямо, да. Покупка чинов — Дассем никогда бы не допустил такого — и, насколько я могу судить, Императрица тоже не допускает. Уже нет, во всяком случае. После Отбраковки…

— Да, Л’орик, я знаю. Выходит, по-твоему, личность Тавор не имеет значения…

— Не совсем, госпожа. Связь есть, поскольку тактика — дитя стратегии. И истинная суть личности Тавор придаст форму этой стратегии. Опытные солдаты говорят о «холодном железе» и «горячем железе». Колтейн был холодным железом. Дуджек Однорукий тоже, хотя и не всегда, — он был редкой личностью, способной при необходимости меняться. Но Тавор? Это неизвестно.

— Объясни, что это за «холодное железо», Л’орик.

— Госпожа, эта тема — не моя область знаний…

— Ты определённо дурачишь меня. Объясняй. Сейчас же.

— Ну хорошо, насколько я это понимаю…

— Хватить вилять.

Он откашлялся, затем обернулся и крикнул:

— Маток. Будь добр, подойди к нам, пожалуйста.

Бесцеремонность приглашения заставила Ша’ик нахмуриться, но в следующее мгновение она смягчилась. В конце концов, это важно. Я чувствую. В этом суть всего, что будет дальше.

— Подойди к нам, Маток, — сказала она.

Вождь спешился и приблизился к ним.

— Военачальник, — обратился к нему Л’орик, — меня попросили объяснить, что такое «холодное железо», и мне требуется помощь.

Пустынный воин оскалился:

— «Холодное железо». Колтейн. Дассем Ультор, если легенды не врут. Дуджек Однорукий. Адмирал Нок. К’азз Д’Авор из Багровой гвардии. Иниш Гарн, который некогда возглавлял гралов. «Холодное железо», Избранная. Твёрдое. Острое. Его держат перед тобой, чтоб ты потянулся.

Он скрестил руки на груди.

— Да, тянешься, — кивнул Л’орик. — Верно. Тянешься и попадаешься.

— «Холодное железо», — проворчал Маток. — Душа вождя либо ярится огнём жизни, либо пронизана холодом смерти. Избранная, Корболо Дом — «горячее железо», как и я сам. Как и ты. Мы подобны сиянию солнца, жару пустыни или дыханию самой богини Вихря.

— Воинство Апокалипсиса — горячее железо.

— Да, Избранная. И потому мы должны молиться, чтобы кузня сердца Тавор пылала местью.

— Чтобы она тоже была «горячим железом»? Почему?

— Тогда мы не проиграем.

Колени Ша’ик внезапно ослабли, и она чуть не пошатнулась. Встревоженный Л’орик придвинулся ближе, чтобы поддержать её.

— Госпожа?

— Я… всё хорошо. Сейчас, сейчас…