Дом Цепей

Он сидел на своей любимой возвышенности — на самом восточном гребне: ноги скрещены, глаза закрыты, по морщинистому лицу бродит улыбка. Путь, раскрытый максимально аккуратным способом, раскинулся невидимой паутиной над всем оазисом. Чародей знал, что вскоре паутина будет разорвана, но на короткий миг он видел каждую вибрацию, каждый шажок. Здесь воистину сосредотачивалась и нарастала сила. В ночном воздухе витали обещания крови и разрушения.

Фебрил был очень доволен. Ша’ик находилась в полной изоляции. Напанская армия убийц даже сейчас продолжала покидать свои укрытия — тем быстрей, чем сильней паника сдавливала горло Корболо Дома. Камист Релой возвращался из своего тайного странствия по Путям. И по ту сторону низины адъюнкт полировала отатараловый меч, а малазанская армия укрепляла свои позиции в предвкушении утренней битвы. Была лишь одна волнующая деталь. Странная песнь, еле слышная, но постепенно нарастающая. Голос самой Рараку. Он думал, что же она привнесёт в эту судьбоносную ночь. Худ был близок — да, сам бог, — и это сильно скрывало другие… присутствия. Однако пески колебались, вероятно, пробужденные прибытием Повелителя Смерти. Несомненно, духи и призраки пришли стать свидетелями множества предсказанных смертей. Забавно, но его это почти не беспокоило.

Здесь будет резня. Очередной апокалипсис в неприкаянных землях Рараку. Всё как и должно быть.

По всем внешним признакам Л’орик был мёртв. Его грубо отбросили к одной из стен шатра и оставили там. Нож вытащили из спины, и теперь маг лежал, упёршись лицом в жесткую ткань стены. Открытые глаза смотрели в никуда.

За ним раздавался голос Верховного командующего Апокалипсиса:

— Хэнарас, отпусти всех, кроме моих телохранителей. Я хочу, чтобы всех до единой милых маленьких шпионок Бидитала выследили и убили. И найдите Скиллару. С этой дрянью пора покончить. Ты, Дарил, прихвати ещё кого-нибудь и езжай к адъюнкту. Доставь моё послание, но так, чтоб тебя никто не видел. Воины Матока повсюду. Файелль поможет тебе колдовством. И убеди Тавор отозвать своих убийц, иначе они потрудятся на благо богини Вихря.

— Верховный командующий, — прозвучал чей-то голос, — а что с Леоманом Кистенём?

— Четвёртый отряд и Файелль тихо выступят на следующем колоколе. Леоману не справиться ни с нами, ни с армией. Капрал Этум, держись в радиусе арбалетной стрелы от Фебрила, подонок прячется в своём обычном месте. Так, о чём я забыл?

— Мой страх всё больше, — прошептала Хэнарас. — Что-то происходит… в Священной пустыне. Хуже того, я ощущаю приближение ужасающих сил…

— Потому-то нам и нужна адъюнкт с её проклятым мечом. Мы в безопасности здесь, Хэнарас?

— Думаю, да. Мы с Файелль и Камистом опутали этот шатёр Путями так, что и бог запутается.

— Это мы ещё проверим, — прорычал Корболо Дом.

Он сказал что-то ещё, но странный бурлящий звук из-за стенки шатра перед Л’ориком перекрыл голос напанца. С той стороны брызнуло чем-то влажным, затем раздался вздох, слышный только Л’орику. Основание стены разошлось под напором когтей, которые мгновенно искромсали ткань. Четырёхглазое, невыносимо уродливое лицо уставилось в дыру.

— Брат, ты выглядишь паршиво.

— Внешность обманчива, Серожаб. Ты, например, хорош как никогда.

Демон потянулся и схватил Л’орика за руку. Затем начал постепенно вытягивать его через дыру.

— Уверенно. Они слишком заняты. Разочарован. Съел всего двух стражников, караульные спят, путь к отступлению чист. Что-то приближается. Очень злобное. Честно. Признаюсь, мне страшно. Советую… спрятаться.

— На некоторое время спрячемся. Подыщи нам укрытие, Серожаб.

— Уверенно. Сделаю.

— Затем оставь меня там и возвращайся к Фелисин. Убийцы вышли на охоту…

— Упоительно.

Касанал был когда-то шаманом в племени семаков, но теперь убивал по приказу своего нового хозяина. И делал это с удовольствием, хотя малазанцев ему нравилось убивать больше, чем сородичей. К счастью, этой ночью его жертвами будут не семаки — тяжело было бы убивать выходцев собственного племени. Но это вряд ли придётся делать. Корболо Дом чуть ли не усыновил выживших членов кланов, которые бились за него и Камиста Релоя в «Собачьей цепи».

А эти обе — женщины, прислужницы мясника, Бидитала.

Касанал неподвижно лежал на краю поляны, наблюдая за ними. Одна оказалась Скилларой, и Касанал знал, что хозяина порадует её отрубленная голова. Вторая тоже знакома — он видел её в компании Леомана и Ша’ик.

Они явно прятались, и похоже, обе играют важную роль в планах Бидитала.