Дом Цепей

Дни исчезали один за другим. Карса вновь осознал себя, когда днище повозки вдруг резко подскочило под ним. Цепи натянулись, врезались в руки и ноги от перемены веса, суставы вспыхнули огнём. Его спускали при помощи канатов и скрипучих блоков. Вокруг тянулись верёвки, снизу доносились крики. Сверху над мачтами и снастями парили чайки. На вантах чернели фигуры, во все глаза смотрели на теблора.

Шкивы заскулили, и фигуры стали уменьшаться. Со всех сторон к нему потянулись руки, ухватились за края днища, выровняли. Ближний к ногам конец опустился ниже, так что голова теблора поднялась.

Он увидел перед собой палубу и бак громадного судна, на которых теснились лебёдки, грузчики, матросы и солдаты. Повсюду были сложены припасы, тюки быстро бросали в трюм через тёмные провалы грузовых люков.

Нижний край днища царапнул по палубе. Крики, заполошная активность, и теблор почувствовал, как днище опять чуть поднимается, покачивается и вновь опускается, только на этот раз Карса услышал и почувствовал, как доски ударились о грот-мачту. Сквозь цепи пропустили канаты, чтобы удержать всю конструкцию на месте. Затем рабочие отступили, разглядывая Карсу.

Тот улыбнулся.

Сбоку прозвучал голос Торвальда:

— Да, улыбочка страшноватая, но он не опасен, уверяю вас. Беспокоиться не о чем, если, конечно, вы не суеверны…

Послышался громкий хруст, и тело Торвальда Нома распласталось перед Карсой. Кровь хлестала из разбитого носа даруджийца. Он глупо моргал, но даже не пытался подняться. Над Торвальдом навис крупный человек. Не слишком высокий, но широкий в плечах, с синеватой кожей. Он с гневом уставился на главаря разбойников, затем оглядел безмолвное кольцо матросов вокруг.

— Это называется «нож воткнуть и провернуть», — прорычал незнакомец по-малазански. — И он всех вас поймал на крючок! — Затем он обернулся и вновь присмотрелся к Торвальду Ному. — Ещё раз такое устроишь, заключённый, и я прослежу, чтоб тебе язык отрезали и прибили к мачте. А если вы с великаном начнёте чудить, прикую тебя к доске с другой стороны и обоих выброшу за борт. Кивни, если понял.

Вытирая кровь с лица, Торвальд Ном яростно закивал. Тогда синекожий перевёл жёсткий взгляд на Карсу.

— Улыбочку сотри с рожи, а то её нож поцелует, — сказал человек. — Чтобы есть, губы тебе не нужны, а остальным рудокопам вообще наплевать.

Безмятежная улыбка Карсы не дрогнула. Лицо незнакомца потемнело:

— Ты меня слышал…

Торвальд нерешительно поднял руку:

— Капитан! Сэр! Он вас не понимает — он умом тронулся.

— Босун!

— Сэр!

— Заткни этого ублюдка.

— Есть, капитан.

Нижнюю часть лица Карсы быстро обвязали просоленной тряпкой, так что стало тяжело дышать.

— Да не задушите же его, кретины!

— Есть, сэр.

Узлы ослабили, тряпку спустили пониже носа. Капитан развернулся на каблуках:

— А вы все что тут забыли, клянусь Маэлем?!

Рабочие разбежались, капитан тоже ушёл, тяжело печатая шаг, и Торвальд медленно поднялся на ноги.

— Прости, Карса, — пробормотал он разбитыми губами. — Я как-нибудь устрою, чтоб с тебя её сняли, обещаю. Увы, придётся повозиться. И когда снимут, друг мой, умоляю, не улыбайся больше…

— Зачем ты пришёл ко мне, Карса Орлонг, сын Синига, внук Палька?

Одна сущность — и ещё шесть. Лица будто высечены в скале, едва видны за туманным маревом. Одно — и ещё шесть.

— Я пред тобой, Уругал, — проговорил Карса, и эта истина самого его поставила в тупик.

— Отнюдь. Ты здесь лишь душой, Карса Орлонг. Ибо она бежала из своей смертной темницы.

— Значит, я подвёл тебя, Уругал.

— Подвёл. Да. Ты оставил нас, и ныне мы должны оставить тебя. Должны найти другого, более сильного. Того, кто не сдаётся. Не бежит. Мы верили в тебя, Карса Орлонг, и ошиблись.

Марево сгустилось, в нём время от времени возникали проблески тусклых цветов. Теблор вдруг обнаружил, что стоит на вершине холма, который рассыпается прямо у него под ногами. От запястий Карсы тянулись во все стороны, вниз по склонам, цепи — сотни цепей уходили в разноцветную мглу, и он чувствовал движение на конце каждой из них. Взглянув вниз, урид увидел под ногами кости. Теблорские. Нижеземские. Весь холм был сложен из костей.

Вдруг цепи обвисли.

Движение во мгле, что-то приближается — со всех сторон.

Карсу обуял ужас.

Рядом показались трупы, многие — безголовые. Цепи, которыми жуткие создания были прикованы к Карсе, уходили в огромные дыры на груди. Усохшие руки с длинными ногтями потянулись к теблору. То и дело оступаясь на костяных склонах, мертвецы начали карабкаться наверх.

Карса напрягся, хотел бежать, но он был окружён со всех сторон. Даже кости под ногами словно вцепились в него, сжались на лодыжках смертельной хваткой.

Шипение, многоголосый шёпот рвётся из гниющих глоток:

— Веди нас, предводитель…

Карса закричал.