Дом Цепей

— Быстрый Бен ответил бы получше, думаю. Но мое нутро шепчет одно и то же. Сжигатели Мостов возвысились, парень.

Корик сделал охранительный жест и чуть отодвинулся.

— Ну, по меньшей мере, мертвые среди них. А мы, остальные, только… притворяемся. В вашем смертном мире.

— Значит, ждете, что скоро помрете?

Скрипач хмыкнул: — Так надолго не загадываю.

— Хорошо, потому что нам наш сержант по нраву.

Сетиец ушел. Скрипач снова вперился в далекий оазис. «Надеюсь, парень, ты поймешь». Он щурил глаза, но темнота мешала видеть. «Там что-то творится. По ощущениям… словно сражаются друзья. Почти слышу звуки этой битвы. Почти».

Внезапно двойной вой разорвал ночь.

Скрипач уже вскочил. — Дыханье Худа!

Улыба взвизгнула: — Боги, да что это?!

«Нет. Не может быть. Но…»

И тогда тьма над оазисом начала меняться.

* * *

Шеренга конных воинов скакала впереди, поднимая пыль; лошади стучали копытами и мотали головами, охваченные тревогой и страхом.

Леомен, что был рядом, поднял руку, остановив отряд, и подозвал Корабба. Они поехали к встречающим.

Матток приветственно кивнул: — Нам не хватало тебя, Леомен…

— Мой шаман впал в беспамятство, — прервал его Леомен. — Предпочел забытье ужасу. Что такое в оазисе, Матток?

Вождь сотворил суеверный жест. — Рараку проснулась. Восстали духи, воспоминания самой Пустыни.

— А кто их враг?

Матток покачал головой: — Измена за изменой, Леомен. Я вывел своих воинов из оазиса и встал между Ша'ик и малазанами. Хаос захватил все остальное…

— Значит, ответов у тебя нет.

— Боюсь, битва уже проиграна…

— Ша'ик?

— Книга со мной. Я дал клятву ее сохранять.

Леомен нахмурился.

Ерзающий в седле Корабб смотрел на север и восток. Неестественная тьма охватила оазис. Казалось, она клубится, словно населенная живыми тварями, крылатыми тенями и призрачными демонами. А по земле шагали массы солдат. Корабб содрогнулся.

— В И'Гатан? — спросил Леомен.

Матток кивнул. — Со своим племенем. Оставляю тебе почти девять тысяч воинов в полное распоряжение.

Однако Леомен потряс головой: — Битва будет для Собакодавов, Матток. У меня не остается шансов. Нет времени полностью изменить тактику. Позиции определены — она ждала слишком долго. Ты не ответил, Матток. Что с Ша'ик?

— Богиня все еще держит ее. Даже ассасины Корболо Дома не могут к ней добраться.

— Напан должен был знать, что так случится, — буркнул Леомен. — И запланировал… что-то еще.

Матток качнул головой: — Мое сердце разорвалось сегодня ночью, друг.

Леомен внимательно всмотрелся в него и кивнул. — Значит, до И'Гатана, Матток.

— Ты едешь к Ша'ик?

— Должен.

— Скажи ей…

— Скажу.

Матток кивнул, не замечая избороздивших впалые щеки слез. Резко выпрямился в седле. — Когда-то Дриджна принадлежала нам, Леомен. Племенам этой пустыни. Пророчества Книги вышиты на куда более древней коже. Книга на самом деле была историей, сказанием об откровении пережитом, а не о грядущем…

— Знаю, друг мой. Храни же Книгу бережно и езжай с миром.

Матток развернул коня к западному тракту. Сердитый жест, и всадники помчались за ним в сумрак.

Леомен долго глядел на них.

Вой разодрал воздух.

Корабб увидел, что командир внезапно оскалил зубы, сверкая глазами на темноту впереди. Словно два зверя готовятся к драке. «Духи подлые, что нас ждет?»

— К оружию! — рявкнул Леомен.

Отряд загрохотал по дороге, которую Корабб, кажется, проезжал уже бесконечное число раз.

Чем ближе они оказывались к оазису, тем тише двигались, словно темнота пожирала все звуки. Вой не повторялся и Корабб уже гадал, был ли он реальным. Может, это не живое горло. Иллюзия, крик, замораживающий…

Авангард попал в засаду, из коней и людей торчали древки стрел. Крики, падающие воины, бьющие копытами кони. Сзади колонны лязг мечей о щиты.

Собакодавы!

Каким-то образом Корабб выехал из давки. К нему кто-то метнулся, Корабб закричал, поднимая оружие.

— Это я, чтоб…

— Леомен!

Конь командира был убит. Леомен протягивал руку.

Корабб втащил его на спину коня позади себя.

— Скачи, Бхилан! Скачи!

* * *

Кавалеристы в черных латах проломили низкую стену, размахивая тяжелыми топорами.

Быстрый Бен взвизгнул и присел, уворачиваясь.

Калам с руганью последовал его примеру. Тело связанного Корболо Дома дергалось на плечах. Он рухнул на землю рядом с колдуном — копыта сверкнули, с них сыпались песок и куски штукатурки…

И тяжелая кавалерия куда-то делась.

Калам спихнул Дома со спины и повернулся к Быстрому Бену. Сверкнул глазами: — Что это были за ублюдки, Худа ради?

— Лучше нам на время залечь, — поморщился колдун, протирая от грязи глаза. — Рараку выпустила своих духов…

— Это они поют? Голоса прямо внутри моей головы…

— И моей, дружище. Скажи, ты не разговаривал недавно с таноанскими Странниками Духа?

— С кем? Нет. Зачем бы?

— Вот затем, чтобы слышать. Если бы песня сплеталась вокруг древних духов, мы бы ее не слышали. Мы вообще ничего бы не слышали. Сейчас нас рубили бы на кусочки. Калам, таноанская песня принадлежит Сжигателям Мостов.

«Чего?»