Дом Цепей

— Эй, там! — Слова на малазанском языке, рев приказа, стук солдатских сапог, лязг доспехов…

— Беглый раб, сэр! — торопливо заговорил Силгар. — Мы, как вы видите, только что его схватили…

— Беглый раб? Дай-ка погляжу на клеймо.

Последние слова, услышанные Карсой — боль в руках и ногах послала его в забытье.

* * *

Очнулся он от произнесенных прямо над головой слов: — … необычайно. Никогда не видел такого быстрого исцеления. Руки и ноги — эти кандалы были на нем довольно долго, сержант. У обычного человека они уже отсохли бы.

Раздался другой голос: — Все Фенны такие?

— Я о таком не слышал. Если это вообще Фенн.

— А кем ему быть? Он ростом с двух дальхонезцев.

— Не знаю, сержант. Все, что я видел до службы — шесть кривых переулков в Ли Хенге. Даже Фенны для нас были смутной сказкой. Великаны. Гиганты, которых никто не видел десятки лет. Но я о том, что раб был в плохом состоянии, когда вы его принесли. Зверски избитый. Кто-то пинал его по ребрам так сильно, что сломал несколько. Не хотелось бы встретиться с тем, кто на такое способен. Но отек уже сошел с лица — я даже начать не успел — да и синяки уже выцветают.

Продолжая изображать потерю сознания, Карса слушал. Говоривший отошел от него. Сержант спросил: — Значит, смерть ублюдку не грозит.

— Насколько могу судить.

— Отлично, целитель. Можешь вернуться в казармы.

— Случаюсь, сэр.

Шум, стук сапог по мостовой, лязг окованной железом двери; когда громкие звуки затихли, Теблор различил рядом шум дыхания.

За стеной раздался голос, искаженный расстоянием; однако Карсе показалось, что он узнает крикливые интонации рабовладельца Силгара. Теблор открыл глаза. Низкий закопченный потолок — слишком низкий, чтобы он смог встать. Он лежит на неровном грязном полу. Света практически нет, только из-под запертой двери исходит тусклое сияние. Лицо болит — он ощущает странную щекотку на лбу, скулах и челюсти.

Карса сел.

В крошечной камере был еще кто-то. Скорчившаяся в темном углу фигура что-то сказала на одном из языков Семиградья.

Руки и ноги Карсы все еще ломило. Во рту жгло, словно он только что проглотил сухой песок.

Он потер зудящее лицо.

Человек в углу попробовал малазанский: — Если ты Фенн, ты должен меня понять.

— Я тебя понимаю, хотя я не Фенн.

— Похоже, твой хозяин не рад, что задержался здесь.

— Его арестовали?

— Разумеется. Малазане любят арестовывать. На тебе не было клейма. Тогда. Держать тебя в рабстве против имперского закона.

— Значит, меня должны освободить.

— Мало шансов. Твой хозяин признался, что тебя сослали на отатараловые рудники. Ты проклял корабль из Генабариса, и это привело к гибели судна, команды и морской пехоты. Местный гарнизон едва ли полностью поверил такой басне, но тебя всё же отправят на рудники. Как и меня.

Карса встал. Низкий потолок заставил его согнуться. Он похромал к запертой двери.

— Да, ты, наверное, сможешь ее вышибить, — сказал незнакомец. — Но тебя зарубят, не успеешь сделать трех шагов по тюремному двору. Мы в середине малазанского квартала. К тому же нас все равно выведут на солнышко, чтобы приковать у стены. Потом всех заключенных погонят в порт и погрузят на транспорт.

— И давно я без сознания?

— Тебя притащили ночью, потом был день и еще ночь. Сейчас полдень.

— И рабовладелец все время сидит в камере?

— Почти все время.

— Отлично, — прорычал Карса. — А его прихвостень?

— Тоже.

— Какое преступление ты совершил?

— Общался с недовольными. Разумеется, — добавил человек, — я невиновен.

— Сможешь доказать?

— Доказать что?

— Свою невиновность.

— Если бы мог, доказал бы.

Теблор оглянулся на скорченную фигуру. — А ты случайно не из Даруджистана?

— Даруджистана? Нет. А почему ты спросил?

Карса пожал плечами. Подумал о смерти Торвальда Нома. Воспоминание овеяло его холодом, но он сдерживал свои чувства. Значит, еще не время сдаваться.

Дверь была вставлена в раму, а рама приделана к каменной стене длинными железными болтами. Теблор потряс дверь; полетела пыль, запятнав пол.

— Вижу, ты тот, кому советы не нужны, — сказал незнакомец.

— Малазане беззаботны.

— Я бы сказал, слишком самонадеянны. Но, может, и нет. Они уже имели дело с Феннами, Треллями, Баргастами — целыми полчищами дикарей-переростков. Они крепче и умнее, чем может показаться. Надели на рабовладельца отатараловый браслет — никакой больше магии…

Карса повернулся назад: — Что это за «отатарал», о котором все говорят?

— Разрушитель магии.

— И его добывают в рудниках.

— Да. Обычно это порошок, вроде шлифовального песка. Похож на ржавчину.

— Мы добываем красный порошок с утесов и делаем кровяное масло, — пробормотал Теблор.

— Что за кровяное масло?

— Мы втираем его в мечи и доспехи. Чтобы впасть в боевое безумие, лижем его.

Незнакомец долго молчал, хотя Карса мог ощутить, что он пожирает его глазами. — И как работает против вас магия?

— Те, что нападали при помощи колдовства, обычно удивлялись… прежде чем я их убивал.