Дом у кладбища

Клафф остался при убеждении, что неизвестный в треуголке был Дейнджерфилд, но с какой стати этот отнюдь не тайный воздыхатель прибегает к подобным маневрам? А что, если старый подлюга наносит вечерние визиты не по тому адресу; что, если он, считаясь с возможностью неуспеха у племянницы, держит про запас тетку? Грубый план, но такие удавались – это известно; пожилые женщины бывают легкой добычей, к тому же они иной раз очень неравнодушны к деньгам.

Хитрецы были согласны в том, что не пойдут в Белмонт по чейплизодскому мосту, дабы не пришлось шествовать через весь город, мимо казарм и под самой вывеской «Феникса». Нет, они отправятся по Нокмарунской дороге, пересекут реку на пароме и украдкой проникнут в белмонтский парк с другой стороны.

И вот под покровом темноты влюбленные музыканты двинулись в путь; переговаривались они приглушенным тоном, а чаще молчали и думали; маленький Паддок время от времени потихоньку брал под плащом аккорды арпеджио на своем «инштрументе».

Когда они достигли переправы, лодка была привязана на ближнем берегу, но треклятый паромщик куда-то запропастился. Они стали кричать и вопить, вместе и поодиночке, пока разъярившийся Клафф не воскликнул:

– Черт бы побрал этого идиота… наливается где-нибудь виски… мерзавец! Вот так эти подонки и упускают случай заработать, а в результате на большой дороге не оберешься нищих и воров; чтоб ему провалиться; если мы будем и дальше так орать, я не смогу взять и ноты. Похоже, придется снова возвращаться.

– Чепуха! – отозвался отважный Паддок. – Чуть больше года назад я перебирался на тот берег один; это так просто… что проще некуда. Забирайтесь в лодку и отвяжите ее, когда я скажу.

Паром перемещался с помощью каната, протянутого с берега на берег; стоя на ялике и подтаскивая обеими руками канат, паромщик без видимых усилий продвигался вперед.

Представив себе, каково будет негодяю-паромщику, когда он вернется и обнаружит, что его ладья уплыла на другой берег, Клафф довольно захихикал.

– О бедняге-паромщике не беспокойтесь, – сказал Паддок, – утром мы вернемся, дадим ему денег и объясним, как все получилось.

– Сам пусть лучше объяснит, бедняжечка, черт бы его подрал! – пробормотал, садясь в лодку, Клафф: он не любил расставаться с деньгами. – Вот что, Паддок, предупредите меня, когда нужно будет отдать швартовы.

Сигнал был подан, лодка отчалила; Клафф развлекался, наигрывая понемногу на гитаре Паддока, которую тот доверил его попечению, и пропел строфу или две из их последней песни; кругленький лейтенант, вытянувшись во весь рост посреди лодки, тянул канат, однако выходило это у него не так ловко, как хотелось бы. Через две-три минуты они достигли середины потока, который, как Паддок замечал впоследствии, «штрашно вздулшя», и тут, похоже, застряли.

– Эй, Паддок, разверните ее носом по течению, слышите? – произнес Клафф, не замышляя ничего худого, а желая всего лишь показать свои познания в морском деле.

– Легко сказать «по течению», – вот и все, что сумел выдохнуть Паддок, отчаянно шепелявя; он напрягал все силы, лицо его побагровело.

Из-за ночных теней и грохота потока эти знаки беды ускользнули от внимания Клаффа.

– А теперь что вы творите? – взревел Клафф, не докончив нарядного музыкального пассажа; ему впервые сделалось не по себе, так как лодка медленно развернулась и то, что Клафф называл ее носом (хотя этот нос с трудом можно было отличить от кормы), смотрело теперь на берег, который они недавно покинули.

– Проклятье, Паддок, с чего это… зачем вы повернули? Не делайте этого.

– Да помогите же, – взмолился Паддок, – помогите, держите канат; быстрее, Клафф, сэр, я сейчас себе руки переломаю.

В словах Паддока не было преувеличения – он вообще редко прибегал к гиперболам; лодка вращалась, и руки Паддока скручивало, как волокна в канате.

– Держитесь, Паддок, черт вас дери, я иду, – прогремел Клафф, поняв наконец, что происходит. – Не бросайте канат, а не то я вас пристрелю, чтоб мне лопнуть!

– Да хватайте же веревку, сэр, а не то все кончено!

Клафф сознавал только, что он медленно поворачивается вместе с лодкой и вот-вот по милости Паддока окажется в воде; он изо всех сил потянулся к канату, но тот был слишком далеко; от его движения лодку качнуло, и он, потеряв равновесие, с размаху плюхнулся на место, так что у него даже скрипнули зубы; от сотрясения и страха Клафф еще больше взъярился.

– Держитесь, сэр, держитесь, дьявол вы эдакий; говорю вам, еще минуту… держитесь… эй!

Выкрикивая эти слова, Клафф пробирался к Паддоку, а тот тем временем взывал:

– Проклятье, Клафф, быстрее… черт возьми, мне невмоготу… Господи меня помилуй!

Паддок отпустил канат, и лодку, со всем ее драгоценным грузом, швырнуло и понесло в темноте к морю.

– Берите весла, сэр, чтоб вас! – прокричал Клафф.

– Здесь нет весел! – возгласил Паддок торжественно.

– Тогда рулите.

– И руля нет.

– И что же, черт возьми, сэр… – Но тут обтянутые шелком икры Клаффа обрызгало холодной водой. – Уф! И что же, черт возьми, вы намерены делать, сэр? – взревел Клафф, крепко держась за планшир.