Дом у кладбища

– Побежали, – крикнул Лиллиман Тулу, и они припустили снова. Услышав на берегу крики, они кинулись туда по тропе, огибавшей Королевский Дом, и мимо «Феникса»; полковник Страффорд, подагрик, давно утративший прыть, с суровым озабоченным лицом стоял у дверей, рядом с ним – старый Трамбл, Слоу и Триммер; сзади теснились несколько служанок и буфетчиков, застывших в испуге.

– Потом мне все расскажете, – крикнул бегущим полковник.

Лиллиман бежал быстрее Тула. Доктор, порядком утомившийся, все же не желал сдаваться и пыхтел сзади; прыгнув через перелаз, Лиллиман оказался на тропе, ведущей вдоль реки, и Тул увидел, как какой-то офицер, очень похожий на «беднягу Паддока», пересек дорогу и пристроился за ним. Доктор миновал перелаз третьим и во всю прыть пустился следом за толстеньким офицером; отдаленные крики подстегивали его любопытство и искреннее беспокойство.

Прямо напротив Инчикора выловили из воды громадную дохлую свинью; Тул говорил, что, к своему изумлению, обнаружил Паддока, который поливал ее слезами, называя «брат мой!». Эта маленькая сценка пополнила запас застольных монологов доктора и приобрела большую популярность.

Тул, любивший Паддока, заключил его в крепкие объятия и, отдышавшись, радостно крикнул тем, кто был впереди: «Он нашелся, нашелся!»

– О, слава богу! – воскликнул маленький Паддок, обратив взор к небесам. – Но вы вполне уверены?

Доктор готов был уже подумать, что пережитые невзгоды свели Паддока с ума.

– Какой он? Это ведь вы нашлись! – закричал доктор; в минутном замешательстве он было выпустил Паддока, а теперь принялся вновь трясти его за плечи.

– Я… о боже!.. Я не вполне понимаю… он утонул? Во имя всего святого, Клафф утонул? – взмолился Паддок.

– Разве что в простынях, – отозвался присоединившийся к ним Лиллиман.

– Так он не… не утонул?

– Ну вот еще! В кувшине горячей воды, куда он сунул ноги, вряд ли утонешь.

– Где он… где Клафф?

– Проклятье!.. В постели, у себя дома, уже полчаса пьет горячий пунш.

– Вы в этом уверены?

– А как же, я сам видел, – клятвенно заверил Лиллиман.

Бедный маленький Паддок сцепил руки, возвел глаза к небесам и излил свою благодарность в горячей, почти что истерической молитве – в смерти Клаффа он целиком и полностью винил себя и теперь испытывал ни с чем не сравнимое облегчение.

Тем временем пожилые джентльмены в клубе пребывали в напряженном ожидании, в том не лишенном приятностей ужасе, какой испытываешь, мысленно рисуя себе катастрофы, приключающиеся с кем-нибудь другим. Минут через десять вошел молодой Спейт.

– Ну как, – спросил полковник, – Клафф спасся или?..

– Клафф цел… Тонул, но спасся. А вот бедного Паддока не могут найти.

– Что?

– Боюсь, что он утонул.

– Утонул? Кто это сказал? – повторил полковник.

– Клафф… все.

– Ну вот! – воскликнул полковник и выругался, изменяя своей обычной чинной сдержанности; он швырнул на середину стола свою треуголку и с жалостью и досадой произнес: – Подумать только, человек, который плавает как топор, спасает из воды такого крупного… такого здоровенного джентльмена, как капитан Клафф, а его самого затягивает в пучину, и вот… Господи, Боже милосердный, что же теперь поделаешь?

И полковник принялся причитать, и бушевать, и сокрушаться. Клафф и Паддок, двое самых серьезных офицеров в корпусе! Его так и подмывает посадить Клаффа под арест… Вот идиоты!.. Паддок… как жаль беднягу. Второго такого благородного… et cetera[43]. Получилась очень сердитая и выразительная надгробная речь; она еще звучала, когда в сопровождении доктора Тула в комнату вошел лейтенант Паддок собственной персоной. Полковник замер с выпученными глазами и широко открытым ртом и потом очень чопорно сказал:

– Я… Я рад видеть, сэр, что с вами все в порядке, и… и… полагаю, сейчас мне предстоит услышать, что утонул Клафф?

Полковник, чтобы подчеркнуть свои слова, топнул ногой.

Тем временем кое-кто из солдат успел уже добраться до Дублина. Был прилив, и вода у Кровавого моста стояла высоко. В углу кружило течением шляпу; она все пыталась нырнуть под арку, но в последний момент ее каждый раз снова затягивало в угол – образ, напоминающий о «Летучем голландце» и о бесплодных надеждах. Караульный зацепил крутящуюся шляпу своим посохом. Это не была форменная треуголка, но шляпу все же взяли в плен и отнесли в кордегардию; а упоминаю я ее потому, что мы уже видели ее прежде.

Глава LI Как чай, трубка и табакерка Наттера дожидались его в малой гостиной Мельниц и как прошла та ночь в доме у кладбища

Жен двух злейших врагов, каких только можно было отыскать в Чейплизоде и окрестностях, – миссис Наттер и миссис Стерк – противопоставила друг другу сама природа; они избегали встреч, и каждая смотрела на соперницу в настороженном замешательстве, испытывая ужас, поскольку полагала, что видит жену худшего из живущих на земле негодяев. В ту ночь, однако, обеих дам мучили одинаковые страхи и горести.