Дом у последнего фонаря

— И все… — машинально повторила Александра.

— А что, неужели Лыгин опять эту ересь рассказывал? — полюбопытствовал Эрдель.

— Лыгин? — с трудом очнулась женщина. — Нет… Правда, имя барона я слышала от него, но в другой связи…

— А я уж удивился. Он фантазировал так в ранней юности, пугая и расстраивая свою маму. Она полагала, что, распространяя слухи о разных там немецких баронах, мальчик закрывает себе дорогу в институт. А после сам Лыгин, очевидно, сообразил, что история никакой проверки не выдерживает. Но, видите, успел пустить ее в народ. Кое-кто ему поверил, раз это окольными путями дошло и до вас.

— Я тоже поверила, — сквозь зубы проговорила Александра.

— Вы расстроились?

— Нет, Евгений Игоревич, — помолчав, ответила она. — Меня все это, в общем, не волнует. Просто жутко становится, когда от человека ничего не остается. Будто сжимаешь в горстях песок, пытаешься его удержать. А он сыплется, убегает между пальцами…

— Поначалу всегда так, — утешил ее коллекционер. — Это осыпается шелуха — легенды, сплетни, ложь… Но что-то останется, Саша. Что-то всегда остается.

Они прибыли на Троекуровское кладбище в пять минут второго, но, найдя участок, никого там не встретили. Могилу уже зарыли, на свежем глинистом холмике лежали венки. По ветру шуршали черные шелковые ленты. Одна сторона оградки была снята, рядом на лавочке сидел мужчина в пуховике и, надвинув на лоб зюйдвестку, курил. На рыжей обледеневшей траве у его ног лежали лопаты и кирка.

— Что, уже все кончилось?! — воскликнула Александра, подойдя ближе.

— Было б чему, — равнодушно сплюнул мужчина. — Полчаса назад закопали. И народу-то совсем не собралось.

Эрдель вопросительно указал на многочисленные венки, и могильщик мгновенно понял:

— С курьерами прислали.

— Но что случилось? — недоумевала Александра. — Почему передвинули время? Почему не предупредили?

— Дамочка, да я-то откуда знаю? — Могильщик прижал руку к груди. — Мы с товарищем зарыли могилу, наше дело маленькое. А назначено было правда на час. Но в последний момент время изменили.

Александра набрала номер Олега. Его телефон оказался выключен. Она предприняла попытку дозвониться до Лизы — та же картина. Позвонив Светлане, долго выслушивала протяжные гудки, но никто не ответил.

— Хоронили двое, мужчина и женщина, — охотно делился могильщик. — Женщина такая эффектная… Блондинка. Мужчина высокий, плотный, волосы темные.

— Олег и Светлана. — Александра сунула телефон в карман и повернулась к Эрделю, молча созерцавшему могилу. — Почему не приехала Лиза?! Она так любила отца!

— А позвонить ей можно?

— Телефон выключен. Почему никто больше не пришел? Почему вдруг перенесли похороны? Случилось что-то очень серьезное.

Эрдель пожал плечами. Могильщик, выбросив окурок и собрав инструменты, поплелся к зданию конторы, белевшему вдали за облетевшими деревьями. Александра чувствовала себя абсолютно одинокой. Никому не было дела до случившегося. Женщина понимала, что Эрдель, пришедший из вежливости, вряд ли будет терзаться теми же вопросами, что она.

— Надо бы съездить к Светлане, — неуверенно произнесла Александра.

— Бог ты мой, зачем? — Эрдель, склонившись над могилой, читал надписи на лентах. — Я смотрю, многие отметились. Но никто не соизволил явиться лично.

Александра вдруг осознала, что адрес вдовы ей неизвестен. «Квартира где-то в Сокольниках… Иголка в стоге сена!»

— Тогда поедем на Яузский бульвар, — решила она. — Там живет Лиза. Я беспокоюсь за нее, понимаете?

— Не очень, — честно ответил Эрдель.

— Если отвезете, расскажу по дороге. — Видя, что мужчина колеблется, Александра, неожиданно для себя самой, схватила его за рукав пальто: — Мне нужно это рассказать! То, что я узнала в последние дни, просто душит меня!

— А вы уверены, что я должен это узнать? — Коллекционер не сводил с нее пристального взгляда.

— Да! У вас почти такой же молитвенник, как тот, что я пыталась продать вам. Вчера я изучила свой… Помните, я вам когда-то говорила, что из него вырезана заупокойная месса? Так вот, она нашлась. Постойте, это вас заинтересует! — Александра заметила раздраженное движение коллекционера. — Вырезанная месса оказалась из вашего молитвенника! Там Святая Жоанна. А в ваш молитвенник вшита моя месса, с Девой Марией.

Эрдель переменился в лице. Александра, дрожа всем телом, не то от волнения, не то от пронизывающего ветра, продолжала:

— Кто-то вырезал и переменил мессы. Я не знаю кто. Лыгин говорил, что не делал этого. И даже после всех обманов, которые вскрылись, я продолжаю ему верить. Если бы он сделал это, то не стал бы скрывать. И теперь, стоя возле его могилы, я повторяю: это явно сотворил не он. Молитвенник попал к нему уже испорченным. Угадайте, от кого Лыгин получил книгу?

— От… кого? — хрипло спросил Эрдель, загипнотизированный напором художницы.