Дом у железной дороги (СИ)

Ну так вот, завожу я, значит, его в туалет, думаю, черт с ним, быстро пар выпущу и свалю, а у самого уши горят, как будто снова тринадцать. А он млеет, как под кайфом (смотрю, зрачки расширенные – не как), жмется, руками щупает, а я едва могу сдержать отвращение на лице. Перетерпеть, думаю, это ведь просто. И кажется вот оно, процесс пошел (попросил не трогать меня – ощущение было такое, словно все его руки в грязи, сперме и болезнях, аж трясло), отворачиваю от себя, чтобы не видеть его лица, а он все что-то проблеять пытается: про наркоту, про выпивку, про взять в рот и прочую дрянь. Попытался отключиться от происходящего, чтобы ничего не слышать (приходилось на службе подобное практиковать), и казалось, вот-вот все начнется (до сих пор с омерзением думаю, что было бы дальше, если бы не), как вдруг вижу – крашенный. Корни черные, я в полумраке гадюшника и не разглядел. А в туалете свет ярче, почти как в больнице, только менее резкий, и видно, что нихрена парень не рыжий. И такое отвращение накатило, и все как рукой сняло. Швырнул парня в сторону и быстро вышел оттуда, надеясь стереть из памяти целый день. Не вышло. С памятью, к сожалению, у меня все в порядке.

Хорошо только, что в то время мы с Сергеем еще не были знакомы, и на следующий день мне не приходилось ощущать вину, глядя на него. Он ведь, знаете, так посмотреть может. Вот просто взглянет – и все, тебе кажется, что ты и впрямь виноват. Во всем. И в падении серверов виноват, и в том, что секретарша кофе невкусный сварила, и в том, что журналисты в очередной раз клевету пишут. И действительно чувствуешь себя провинившимся. Думал бы, что этому он научился у родителей, если бы не знал, что он тоже из детдома (я не перестаю поражаться этому совпадению – сказал бы даже, что это определенно судьба).

Я ведь костюм действительно купил. Сергею он, вроде как, даже понравился. Похвалил, по крайней мере, точно.

– Я вот что думаю, Волков, – говорит. – Ты ведь на сайте моем сидишь? – киваю. – Тогда ты в курсе общей картины, – на самом деле, нет. – Вот смотри, Волков, – так и хочется попросить назвать по имени. – Допустим, у меня есть песня Сплин, которая мне нравится, а у тебя – Сектора газа. И мы хотим обменяться этими песнями. Но ты живешь далеко, и мне очень не хочется тратить бензин. Что будем делать?

– Тогда доеду до вас я, – пожимаю плечами.

Сергей закатывает глаза. Он всегда закатывает глаза, когда ему кажется, что я туплю.

– Нет, Волков, тогда я перекину тебе свою песню в личных сообщениях, а ты мне – свою, – и смотрит. Довольный, вздернувший нос, как ребенок. Веснушчатый такой нос. Не могу не думать о том, что веснушки эти ему чертовски идут. Обычно, вы же сами знаете, эти веснушки смотрятся, как капли грязи на лице. А ему прям идут. Я, конечно, не слишком хорошо разбираюсь в красоте, но в этом не сомневаюсь. – Ты не понял, что ли? – хмурится.

– Понял, – говорю. Первое время рядом с ним соображать было тяжело. Никогда не жаловался на подобное и всегда схватывал все налету. Говорю же, Сергей был чем-то аномальным для меня. – Скачиваем музыку из интернета или диска и загружаем к вам в сообщения. Только каким образом?

Он отмахивается и снова морщит нос, мол, потом-потом, я сам все сделаю. Сергей, к слову, любил вслух рассуждать о своем сайте. Придумывал, что бы еще ему добавить или изменить, а после мог психануть и выкинуть клавиатуру в открытое окно, потому что идея покажется «недостаточно свежей» (первые два раза я бегал на улицу – не знаю, ради чего, знал ведь, что клавиатуру уже невозможно реанимировать, только выкинуть оставалось).

– Как тебе идея, а? Гениальная, не так ли? – он не дожидается ответа и кивает самому себе, перекидывая ногу на ногу. Не могу удержаться – опускаю взгляд. Немного задравшаяся штанина открывает голую щиколотку. Сергей любит чувствовать себя как дома в своем кабинете и при входе снимает туфли с носками (я не знал, что в то время он еще как-то старался сдерживаться ради меня, потому что обычно он мог позволить себе ходить хоть в одних трусах по этажу, и никто слова ему не сказал бы). – С авторскими правами бы разобраться только… – цокает языком. – Зато Фейсбук точно останется позади.

Переминаюсь с ноги на ногу и решаюсь заговорить с ним, подходя ближе к столу.

– Если позволите, хочу предложить кое-что по аналогии, – он смотрит на меня снисходительно – выдерживаю. – Допустим, у меня есть «Криминальное чтиво», а у вас – «Бегущий по лезвию». И если мы можем обменяться Сплин и Сектором газа, может быть, точно так же мы сможем обмениваться и фильмами? Снова же, у вас хорошие юристы, – я проверял. – С авторскими правами проблемы можно решить.

И тут вижу – лицо у него вытягивается. И глаза вдруг вспыхивают, улыбаться начинает, а я теряюсь, как мальчишка, только чувствую, что внутри тепло разливается. Он резко опускает обе ноги на пол и двигается ближе к столу, хлопая по нему ладонями.