Дом ужасов

— Я хочу рассказать её детям о том, что она сделала, — ответил Конрад. — Хочу, чтобы они знали, что она — детоубийца. Хочу восстановить их против неё. Хочу убедить, что их мать отвратительна и относится к худшим из преступников. Она убила собственного ребёнка. Я сделаю все, чтобы они возненавидели её так же, как ненавижу я. Короче, я хочу забрать у неё детей, но не так жестоко, как забрала она моего маленького мальчика.

Как всегда, когда Конрад говорил о намерении открыть семье Эллен её прошлое, слова его звучали убедительно.

Как всегда, они напоминали фантазию.

И, как всегда, Зена чувствовала, что он лжёт. Она не сомневалась, что планы у него были совсем другие и месть он задумал даже более страшную, чем убийство маленького уродливого младенца, совершенное Эллен двадцать пять лет тому назад.

Если Конрад собирался убить детей Эллен, когда их найдёт (при условии, что найдёт), Зена не хотела в этом участвовать. Не хотела быть сообщницей убийцы.

Однако она продолжала помогать ему в его поисках. Помогала только потому, что не верила в успех. Не верила, что ему удастся их найти. Такая помощь ни к чему её не обязывала. Его поиски не могли принести результат. Он не мог найти детей Эллен, даже если они и существовали.

Конрад перевёл взгляд с неё на ворона.

Птица смотрела на него одним блестящим глазом и замерла, когда их взгляды встретились.

Снаружи доносилась музыка, которая звучала во многих выстроившихся вдоль центральной аллеи павильонах.

А вдалеке смеялся, смеялся и смеялся гигантский механический клоун, вознесённый над «Домом ужасов».

Глава 3

Войдя в дом без четверти двенадцать, Эми услышала доносящиеся из кухни приглушённые голоса. Подумала, что отец ещё не спит, хотя по субботам он обычно ложился рано, чтобы успеть к первой воскресной мессе и посвятить день своему хобби: сборке миниатюрных моделей поездов. Но на кухне Эми нашла только мать. А голоса звучали по радио: какая-то станция транслировала очередное ток-шоу.

На кухне пахло чесноком, луком и томатной пастой.

Верхний свет не горел, только лампочка над раковиной и ещё две — под вытяжкой. Дисплей радиоприёмника излучал мягкое зелёное сияние.

Эллен Харпер сидела за кухонным столом. Точнее, её руки лежали на столе, а голова — на руках. И лицом она повернулась не к двери, а в противоположную сторону. На столе стоял высокий стакан, наполовину заполненный жёлтой жидкостью. Что это за напиток, Эми могла сказать, не пробуя его. Её мать всегда пила водку с апельсиновым соком, и в большом количестве.

«Она спит», — с облегчением подумала Эми.

И уже отвернулась от матери, собираясь подняться наверх и лечь спать, но Эллен подала голову: «Ты?»

Эми вздохнула и вновь посмотрела на мать.

Спиртное затуманило налитые кровью глаза Эллен. Тяжёлые веки так и норовили их закрыть. Она в удивлении моргнула.

— Что ты делаешь дома? — спросила заплетающимся языком. — Ты вернулась слишком уж рано. До конца бала больше часа.

— Джерри стало нехорошо, — ответила Эми. — Ему пришлось отвезти меня домой.

— Но до конца бала ещё больше часа, — мать в крайнем недоумении смотрела на неё, по-дурацки моргая, пытаясь разогнать алкогольный туман, застилавший мозг.

— Джерри стало нехорошо, мама. Что-то он съел на балу.

— Но бал — это танцы, не так ли?

— Конечно. Но была и еда. Закуски, пирожные, пунш, все такое. Вот он и съел что-то не то.

— Кто?

— Джерри, — терпеливо объяснила Эми.

Эллен нахмурилась.

— Ты уверена, что дело именно в этом?

— О чём ты?

— Мне кажется, это странно… — Она потянулась за стаканом. — Подозрительно.

— Что может быть подозрительного в разболевшемся животе Джерри? — спросила Эми.

Эллен глотнула водки с апельсиновым соком. Пристально посмотрела на Эми поверх стакана, и взгляд её стал заметно острее.

В раздражении Эми заговорила до того, как на неё посыпались новые обвинения:

— Мама, я не пришла домой поздно. Я пришла домой раньше. Не думаю, что и по этому поводу я заслуживаю допроса с пристрастием.

— Не дерзи мне, — фыркнула Эллен.

Эми смотрела в пол, переминаясь с ноги на ногу.

— Или ты не помнишь, что сказал Наш Господин? — спросила Эллен. — «Почитай отца своего и матерь свою». Вот что Он сказал. Неужели после стольких лет посещения церковных служб и чтения Библии в голове у тебя ничего не отложилось?

Эми не ответила. По собственному опыту знала, что в такие моменты лучше всего помалкивать.

Эллен допила содержимое стакана и встала. Ножки отодвигаемого стула скрипнули по плиткам пола. Она обошла стол, чуть пошатываясь, остановилась перед Эми. От неё несло перегаром.