Дом, в котором пекут круассаны (СИ)

Все эти благотворительные вечера не созданы для того, чтобы помогать беспомощным, бедным и больным. Это фарс! Нужно было привлечь внимание, показать свою лживую добродетель и смыть с себя грехи своих деяний. Смотря на людей, которые чинно гуляют из зала в зал, разговаривая с ними, Адалин чётко осознавала это. Всю свою жизнь она жила в этой липкой лжи. Окружающие её богатенькие детки, лебезящие и улыбающие так фальшиво, что у Ады мышцы лица сводило судорогой. Деньги, которые тяжёлым грузом повисли на счетах. Работа, которая не приносит удовольствия, а лишь напоминает ей о том, что вся её жизнь будет такой однообразной и серой. И ни вечеринки с примами, ни новенькие туфли от версаче не сделают её счастливее.

Отец, которого она теперь могла называть только по имени, превратился в самого страшного подкроватного монстра, от которого ждёшь подставы в любой момент.

Брат, который вызывал только чувство ненависти, стал самым заклятым врагом.

Это всё звучало, как кошмарный сон для маленькой Адалин. Как самый страшный ужас, после которого подскакиваешь в кровати в холодном поту. И самое страшное, это в какой-то момент осознавать, что всё окружающее её не сон. Это реальность.

Её реальность.

Адалин смотрит на брата, который щурится, довольно улыбается. А руки у неё чешутся, чтобы врезать ему и смазать эту раздражающую её улыбку. Его голос резал уши. Его внешность раздражала. Адалин приходится стиснуть пальцы, лишь бы не набросится на Эдварда.

— О! У тебя появились новые друзья, Принцесса Ада, — в какой-то момент в его усмешке, его взгляде скользит что-то столь кровожадное, что у Адалин всё замерзает внутри.

— Говори по-русски, — холодно отвечает она, отводя плечи назад, чтобы выпрямиться, приподнять голову.

Эдвард был хищником. Повернись к нему спиной, покажи свою слабость, и он тут же накинется на тебя, чтобы впиться когтями в тело, разодрать тебя и сожрать все внутренности. Под ним нельзя было прогибаться — иначе это сулило его победу. И Адалин была благодарна Стрелецкому, что тот почувствовал всё без лишних слов или намёков. Всё его дружелюбие и нежность практически сразу испарилось, а серые глаза стали такими холодными, будто бы вот-вот засверкают молнии и застучит дождь. Ему достаточно было выпрямиться, отвести плечи назад, чтобы стать выше Эдварда практически на половину головы — и это тоже играло свою роль.

— Тебе поговорить не с кем? Я уж точно не буду обсуждать с тобой последние новости, — Адалин хмурится.

Она сейчас набросится на него. Прибьёт. Убьёт. И не важно, что тут полный зал инвесторов и богатых ублюдков. Не важно, что все будут смотреть, она просто накинется на него. Она просто вопьётся ногтями в кожу его шеи и задушит его. Раз и навсегда.

Левая рука чувствует мягкое, почти ненавязчиво прикосновение. Скользнувшее по запястью, чуть ниже. К пальцам, которые так сильно сжались в кулаки, что ногти впились во внутреннюю часть ладони, оставляя багровые следы. Адалин дёргается совсем незаметно, когда осознаёт, что это Илья. Что это его прикосновения успокаивают её, усмиряют, заставляют разжать пальцы и забыть, что только что она прикидывал то, как ей убить Эдварда.

— О нет, сестрёнка, — глаза Эда сощурились. — Если бы хотел поговорить о чём-нибудь глупом, я был нашёл кого-нибудь поумнее тебя. Куда интереснее познакомиться с твоим… другом, — его взгляд в момент перескользнул с Адалин на Илью, всё ещё стоящем впереди и словно бы завораживающим Аду собой. — Значит, Илья Стрелецкий…

— Тебя никогда не касались мои друзья, — почти прорычала Адалин, из-за чего ей пришлось понизить голос, чтобы не привлечь лишнего внимания. — Или тебе напомнить, чем закончилось твоё последнее общение с моими друзьями?

Эдвард прицокивает языком, пока его руки скользят в карманы брюк.

— Ну, Ада. Сразу вспоминаешь всё самое плохое, — он качает головой, словно журит Адалин за излишнюю эмоциональность. — Выставляешь меня в плохом свете перед своим другом. А! Где же твоя беленькая подружка? Постоянно забываю её имя. Подожди-подожди, я сам вспомню, — Эдвард поморщился, защёлкал пальцами в воздухе, словно и правда пытаясь вспомнить. — Ммм, Еня? Ева? А… Женя! Точно. Она же в этом городе живёт, верно?

Ада сжимает губы в тонкую линию, подбирая более приемлемые слова, чтобы заставить Эдварда заткнуться. Она терпеть не могла эти игры «я побешу тебя, чтобы чувствовать себя победителем хотя бы здесь».

— А у тебя как с друзьями, Эдвард? Всё такая же текучка в кадрах? — Адалин приподнимает брови, словно интересуется этим искренне и без подлого подтекста.