Дом, в котором пекут круассаны (СИ)

По ночным улицам Санкт-Петербурга расползаются люди, покидая свои одинокие норы. По больше части это, конечно, туристы, желающие своими глазами увидеть разводные мосты. Илья никогда не осуждал их и не закатывал глаза — для них это тоже событие, которое они желали запомнить, которое принесёт им нужную эмоцию. Но сегодня он радовался, что им нужно было ехать в противоположную от Невы сторону.

Павлецкая жила в доме на пересечении улицы Декабристов и Фонарного переулка. Ему оставалось лишь повернуть на Вознесенский, а дальше прямиком на Юг области.

Илья ехал аккуратно. Не превышая скорости, чтобы не напугать пташку за спиной. Лениво обгоняя припозднившихся водителей. Стрелецкий редко кого брал на такие поздние покатушки, да и пассажиром, в основном, выступала Аня. Но не потому что Илья сам искренне горел желанием сажать её позади себя — скорее потому, что сестра была невыносимо упрямой. С Адалин ситуация была другой.

Стрелецкий внимательно следит за дорогой, но не может не прислушаться к своему пернатому пассажиру сзади. Пусть пальцы Ады крепко держались за его тело, но, кажется, ей самой не было страшно сидеть на рычащем железном монстре под собой — и это безмерно льстило Илье. Она доверяет ему.

Стрелецкий сворачивает в сторону от новой трассы, сбавляя скорость. Им постоянно приходилось менять локации своих маленьких развлечений, и Стас звонил ему каждый раз. Илья слишком долго отвечал на его предложения отказом. Сначала работа, свалившаяся налоговая со своими бумажками, отчёты и закупки материалов, потом поступившая на дизайнера сестра. И всё это настолько осточертело, что Илья сорвался.

Здесь ничего не было оборудовано. Не было высоких заборов, скамеек. Лишь разнообразные пёстрые байки — самых разных марок и цветов. Горящие фары разгоняют полумрак вокруг. Часть неба оставалась светлой, трассу хорошо видно, но атмосфера предвкушения застыла в воздухе. В громких разговоров, смехе, рыке моторов и шарканье обуви по земле. Илья сворачивает на пятачок света фар. Собравшиеся по большей части были одеты либо в кожу, либо в защитную экипировку. Немногие рисковали приезжать на такие развлечения в повседневной одежде — пусть мотоциклисты и любили щекотать нервы адреналином, но жизнь им была дорога. Однако, безумцев им тоже хватало.

Илья замедляется, пока не останавливается вовсе — замок из рук на его талии размыкается, когда он замирает в кругу света мотоциклетных фар. Стрелецкий тут же стягивает шлем, оборачиваясь через плечо и взглядом пробегаясь по Адалин. Она додумалась собрать волосы в косу, но от поездки они всё равно растрепались. Её карие глаза с неподдельным интересом всматриваются в мотоциклы, в их бравых всадников и всадниц. Илья ожидал увидеть в её глазах страх, но увидел почти детское любопытство, с которым она смотрит на всё вокруг.

Стрелецкий сам за собой не замечает, как наслаждается этим — гонки давно перестали приносить ему то удовольствие, к которому он стремился, но вид взбудораженной новыми эмоциями Адалин… уголки его губ дёргаются в улыбке. Он чуть склонился к ней. Хочется как-нибудь поддеть её, укусить или пошутить, ревниво перетянуть внимание на себя. Увидеть, как её прекрасные карие глаза изменятся.

— Илья, мой старый добрый друг!

Стрелецкий с неохотой переводит взгляд с Адалин на обладателя громогласного клича.

Широколицый, лысый мужчина в кожаной куртке. Он легко обогнул байк красного цвета, двинулся навстречу Илье с широко распахнутыми руками. Стрелецкий с трудом успел слезть с мотоцикла, как громадные руки Стаса цепко стиснули его в объятиях. Он так увлекся, что у Ильи создалось впечатление, что у него затрещали кости. Стас создавал впечатление грозного здоровяка, но на деле был большим и добрым парнем. Большая часть обязательно обратит внимание на его бороду, блестящую лысину и отреставрированный байк времён советского союза. И, конечно же, придумают ему ужасающую историю — что он крадёт младенцев и возит в багажнике биту, но добрее человека Илья не встречал.

— Давно тебя не видел. Где пропадал? — Стас похлопал Стрелецкого по спине, отстранившись от него и внимательно оглядев.

— Открывал новую точку, — Илья улыбнулся на ободряющее похлопывание Стаса и обернулся к Адалин, подавая ей руку. — Как видишь, я не один.

— Оу, — брови Стаса приподнялись и он, кажется, предпринял все попытки, чтобы не улыбнуться. — Я так обрадовался, увидев этого негодяя, что совсем не заметил, что Глюк приехал… со спутницей. Я Стас. Организатор всего этого. А ты…?

Её похолодневшие касаются ладони Стрелецкого, а сама она осторожно приподнимается, спрыгивая с мотоцикла. Илья с неё глаз не сводит, и даже когда Адалин стойко ступила на землю, не отпустил её пальцев.

Ей всё это казалось чужим — Илья чувствовал это. Французская аристократка, слишком изысканная, слишком хрупкая для такой компании. И как же ему представить её?