Дом, в котором пекут круассаны

Лениво поднимается на локте, скользнув глазами по прикроватной тумбочке и не сдержав улыбки. Заботливо оставленный стакан с водой и подключённый к зарядке телефон. Такой незначительный казалось бы жест, но Ада борется с пробежавшими по коже мурашками, когда тянется к телефону и отключает от провода зарядки. Несколько десятков пропущенных от Тоина, ещё больше сообщений и просто сотня уведомлений. Адалин жмёт губы, не сразу решаясь разблокировать телефон и зайти в новостные ленты.

“Наследница короля недвижимости в Европе была замечена в кубе Северной столицы Россие. Значит ли это, что скоро семья Вуд обоснуется в России захватит наш рынок?” — если так подумать, то весьма безобидная статья, где журналисты просто копошаться в статистики и аналитики компании, приводя столбики цифр и роста акций.

Ещё пара статей была о родстве семьи Вуд с Британской Королевской семьёй. Откуда-то нашли даже фотографии со свадьбы Кэтрин и Уильяма, и даже каких-то других торжеств, где Адалин была постарше. Немного порылись в белье их генеалогического древа, накопали “звёздных” родственников, о которых даже сама Адалин не догадывалась. Немного фотографий с каких-то официальных мероприятий, практически годичной давности. Безобидные статьи, где просто крупных планом рассматривались брендовые сумочки и туфельки, и иногда мелькала сама Ада.

Адалин задержала дыхание, переходя в сообщения к Тоину — заранее готовясь к проклятьям, ругательствам и тонне обвинений в том, что она что-то скрыла от него. Она быстро проматывала непрочитанные сообщения, которые начинались от угроз и заканчивались истинно-дружеским волнением.

От кого: Адалин Велия Вуд

“Не переживай. Сейчас всё в порядке. Ник вовремя появился в клубе и разогнал репортёров.

Сейчас я у Ильи в квартире. Мы решили, что

было бы слишком опрометчиво вести меня к Жени. Эдвард наверняка знает её адрес. Так что мы

решили, что мне будет безопаснее у Ильи.”

Плашка под именем “был в сети…” меняется на “онлайн”, а сообщение тут же оказывается прочитанным, и внизу появляются три бегущие точки, оповещающее о том, что где-то во Франции, не спящий всю ночь Тоин уже остервенело печатает ответ.

От кого: Тоин Атталь

“Я сейчас позвоню, и ты не отвертишься.

Не смей бросать трубку, поняла? НАМ ЕСТЬ О ЧЁМ

ПОГОВОРИТЬ”

Адалин даже не успевает посмеяться или улыбнуться, как всплывающее окошко телефонного звонка уже рябит перед глазами. Злить Тоина не следовало, поэтому она тут же принимает звонок, прикладывая телефон к уху.

— Давай на чистоту. Ты просто хотела посмотреть его квартиру! Вы же там одни были? В смысле… наедине?! Господи, Ада. Не молчи пожалуйста. Вы пьяные после клуба поехали к нему, будучи одни в квартире, чтобы…

— Успокойся и дай мне вставить хоть слово, неугомонный, — Адалин улыбается уголком губ, осторожно посмотрев на плотно прикрытую дверь и поднимаясь на ноги, медленными шагами подходя к окну. — Начнём с того, что мы были не настолько пьяны. И что я поехала к нему, чтобы спрятаться от Эдварда.

— Да брось! Знаю я чем заканчиваются такие истории, — смешок на том конце телефона получился каким-то нетерпеливым. — Лучше скажи мне, он нашёл способ тебя… успокоить?

Адалин только и может, что закатить глаза от недвусмысленных намёков друга.

— Мне интересно, ты думаешь о чём нибудь другом?

— Ну не знаю. Ты с горячим мотоциклистом, у которого всё тело забито татуировками, после панической атаки в его спальне…

— На моменте с панической атакой было не очень романтично, — уголки губ Ады подрагивают, когда она упирается боком в широкий подоконник и отодвигает в сторону плотную штору. — Я ему рассказала всё. И о Дафне, и о отце с Эдвардом. Потом я приняла душ, испекла круассаны и мы…

— Потрахались! — Тоин вскрикнул это так громко, что Адалин пришлось немного увести телефон в сторону, чтобы не оглохнуть. — И ты не написала мне об этом сразу? Что ты после фееричного появления твоего брата лишилась девственности с…

— Господи, прекрати сейчас же. Из твоего рта это звучит офигеть как омерзительно.

Удивительно, но нетерпеливый Тоин затих, хотя Адалин всё равно слышала его приглушённые визги.

— Просто скажи, что тебе было так хорошо, что теперь ты понимаешь, почему я…

— Да, Тоин. Да. Только прекрати, пожалуйста, и давай сменим тему. Я не хочу говорить о том, как я потеряла девственность, — Адалин сокрушённо вздыхает, скользя глазами по улице, машинам и только выполнившим людям — по всей видимости, туристам. — Во Франции пишут что-то о вчерашнем дне? Здесь, кажется, всем интересно лишь то, что я дальняя родственница королевы Британии, и какие туфли я носила на каком мероприятии. По крайне мере, первые пара десятков статей. И мне просто страшно читать, что там дальше… Сколько гадостей они писали до Дафне тогда. Сколько было омерзительных предположений. Я не хочу, чтобы всё это продолжили ворошить… сейчас!

— Ад, я боюсь, что рано или поздно придётся заговорить об этом, — голос Тоина вдруг становится тише, и улыбка сползает по губам Адалин.

— Что ты имеешь в виду?

— Николас не успел рассказать тебе ещё?

— Что рассказать, Тоин?