Дом, в котором пекут круассаны

На долгую секунду в комнате повисла тишина. Такая гнетущая, что Адалин начало подташнивать.

— Тоин, что…

— Ник нашёл весомые доказательства виновности твоего брата. На твоего отца, сама знаешь, тяжело что-то нарыть. Свои следы от почистил отлично, но Нику удалось кое что достать на твоего брата…

— Мне нужна конкретика, Тоин. Что именно смог достать такого Ник, что это разом решит все наши проблемы? Мы уже достаточно пыталась разобраться в этом деле. Не было ни свидетелей, ни любых весомых доказательств, только не аккуратные слова отца и брата.

— Я… я не уверен, что сам должен говорить тебе об этом. Может быть, тебе стоит спросить об этом Ни…

— Тоин! — чтобы не привлекать внимание, Аде приходилось не повышать голос, а практически шипеть, чтобы выразить всё своё яростное желание. — Говори уже.

— Он нанял хакера, который смог выкрасть данные с телефона твоего брата. И там было видео. Он записал всё, по всей видимости, как доказательство для твоего отца, но не додумался удалить.

Адалин едва покачнулась, уперевшись рукой в подоконник, и прикрыла глаза. Голова закружилась, мир под ногами покачнулся, а в ушах зашипел белый шум, смазывая все дальнейшие слова Тоина.

— Записи на руках Ника. И тебе лучше… не видеть их, Ад. Я только прошу тебя, не накидывайся ни на Ника, ни на Эда на эмоциях. Я прошу тебя… нам нужен план. С такой информацией мы не можем действовать импульсивно и на эмоциях. Нам нужно придумать, как грамотно использовать её…, — Тоин тараторил так быстро, что Адалин с трудом распознавала его слова, сливающиеся в какую-то плохо разборчивую какофонию звуков.

— Когда он сказал тебе о видео?

В коридоре хлопнула дверь, но Ада не обратилась на неё внимание, слишком заинтересованная словами Тоина. Не обратила она внимание и на тихие голоса. И лишь когда дверь приоткрывается, Адалин поворачивает голову в сторону, смотря на вошедшего и немного растерянного Николаса, а за ним мельтешающую тёмную голову младшей Стрелецкой.

— Я перезвоню тебе, Тоин.

— Ада, не соверщ…

Адалин убирает телефон от уха, медленно поворачивая к другу лицом и сжимая губы. Щурит глаза и гадает, догадался ли Ник о теме разговора с Тоином. Немного не выспавшийся, но всё ещё идеальный. В костюме, который он, кажется, не снимает вовсе — меняет только галстуки и рубашки. Хотя, конечно, Ада знала, что у него этих костюмов целый гардероб. Адалин редко злилась на друга, но сейчас бы с радостью подпортила его идеальное спокойное лицо.

— Ты не сказал мне.

— Ад, — Николас тихо вздохнул, качнув головой. — Вчера ты была не состояние, чтобы я говорил тебе… такое.

— Но ты узнал об этом раньше вчерашнего дня, — она терпеливо ждёт, всматриваясь в лицо друга, чтобы он сдал себя какими-то плохо различимыми жестами. — Ты узнал об этом до вчерашнего дня, и не сказал мне.

— Адалин, — тихо выдыхает Николас. — Я не хотел портить тебе отпуск такими новостями, потому что я знаю тебя. Ты бы бросила всё, и была бы одержима только тем, чтобы прибить своего брата. Я хотел, чтобы ты, наконец, отдохнула и забыла обо всём случившемся.

Аня за спиной Николаса тихо откашлялась, привлекая к себе внимание и Адалин, и Ника.

— Я пойду на кухню. Счастливой вам ссоры, — Стрелецкая нервно улыбается, и тут же шмыгает по коридору, хватая за собой и мяукнувшую Деву.

Адалин остаётся лишь набрать в лёгкие побольше воздуха. В глазах защипало от подступающих слёз, в горле встал ком, не дающий Аде сказать и слова. Она открывает рот, но с губ рвётся лишь хрип. Голова кружится, ноги слабнут, отказываясь держать тело. Вуд приходится упереться поясницей в край подоконника, чтобы сохранить хоть какое-то равновесие. Что не упасть на колени и не разрыдаться прямо сейчас.

— Ты всегда знал, что Дафна для меня один из самых дорогих людей. Ты всегда знал, что её смерть уничтожала меня каждый день моего существования. Что каждое утро, я просыпалась и винила себя в том, что вовремя не среагировала, что поверила брату и его чувствам. Что позволила ему подобраться к ней настолько близко, — шёпот рвётся с губ, когда Ада опускает голову, прикрывая глаза и жмурясь, чтобы слёзы не полились по щекам. — Ты знал всё это, и всё равно скрыл, что нашёл такой весомый компромат…

— Ада, — Николас тихо выдыхает, вынимая руки из карманов своих брюк и мягко обнимая подругу так, что Вуд могла спокойной уткнуться лицом ему в рубашку. — Я знаю это. Я видел то, как ты винишь себя во всём случившемся. Я слышал твои рыдания, я успокаивал тебя. Я знаю всё это, поэтому и поступил так, как поступил. И я знаю, что моё решение было неправильным. Что ты первый человек, который должен был узнать об этом, но мне так хотелось, чтобы ты хоть на пару недель забыла о своём прошлом. Чтобы ты хоть месяц своего отпуска пожила вне стен Франции, своего отца и прошлого. Чтобы ты стала свободной от всего, — Николас мягко поглаживая подругу по дрожащим плечам. — И я вижу, как тебе хорошо здесь. Как ты расслабилась, повеселилась. Как ты освободилась настолько, что влюбилась. Что ты, наконец, дышишь, не сдерживаемая властью своей семьи. Я вижу всё это, Адалин.