Дом в овраге

– Вот совпадение-то, да? Какое счастье, что у меня были еще браслетики, – прокудахтал клоун, пока ошеломленный Гарик безуспешно дергал руками. – Однажды бухарского эмира XII века Рашида аль-Согдиани укусила муха за палец, на котором остался след от только что съеденного им лукума, – улыбаясь, сказал клоун. – И его сразу постигло озарение. Кстати, скажите спасибо, что я не запустил вам в печень муравьев, как это когда-то делали индейцы. Говорили, они съедали этот орган за пару часов. Но лично я не проверял. Ладно, я оставляю вас, – сказал клоун напоследок, отойдя в сторону и полюбовавшись на Гарика. – Имейте в виду, когда ОНИ увлекаются – а не увлечься тем, чем вымазано ваше тело, для них невозможно, – они звереют и перестают различать, где мед, а где плоть. Сегодня будет жаркий денек. Чтобы не скучать, можете покачаться на качелях с моим коллегой. Если захотите пить, позовите. Я внутри.

С этими словами клоун засеменил к дому, напевая песенку «Буратино». Гарик остался сидеть с открытым ртом. Он лизнул руку. Мед, он самый.

Жужжа, на его подбородок опустилась первая муха.

* * *

Виктора вырвал из сна телефонный звонок. С трудом разлепив веки, он скользнул взглядом по времени на будильнике: полпятого утра.

– Кому там неймется, – проворчал он, потянувшись за мобильником. Определившийся номер был ему не знаком.

– Виктор? – раздался в трубке прерывистый голос пожилого человека. Виктор вздрогнул – это был профессор Тинеев.

– Да, здравствуйте, Владислав Сергеевич.

– Хорошо, что вы меня узнали. У нас очень мало времени, Виктор. Я не случайно спросил вас вчера про Сергея Малышева. Вы слушаете?

– Да-да.

– Это благодаря ему я оказался в психиатрической клинике. Он приезжал ко мне с тем же вопросом, что и вы вчера, но я сразу увидел, что он что-то знает и просто хочет выяснить, насколько реально выйти на след убийцы благодаря составленному мной портрету. И когда я стал давать ему наводки, он как с цепи сорвался. После этого я попал в психушку. Я был на кладбище, на могиле своей семьи, когда он подсел ко мне и предложил помянуть моих близких. Он что-то подсыпал мне в спиртное, а когда я очнулся – рядом раскопанная могила. И дома целый набор – кости, отрезанные пальцы.

– Вы считаете, что... – начал Виктор.

– Малышев имеет какое-то отношение к этим убийствам. Он или кто-то из членов его семьи, – закончил за него Владислав Сергеевич. – Вы понимаете?

– Да, – тихо ответил Виктор, вспомнив про пулю, которую он нашел в сосне.

– Будьте осторожны. Маньяк в форме вдвойне опаснее, – задыхающимся голосом предупредил его профессор. Слова давались ему с трудом, он словно разговаривал на бегу. – Простите, что не рассказал вам этого вчера... Я был уверен, что Малышев все еще работает в милиции.

– Но почему вы молчали все это время?! – потрясенно спросил Виктор.

– Кто бы мне поверил? – грустно усмехнулся Владислав Сергеевич. – Для окружающих я выживший из ума старик. Берегите себя. Простите... мне опять... становится плохо...

В трубке зазвучали гудки, но Виктор еще какое-то время стоял неподвижно, переваривая то, что рассказал ему профессор. Разговор длился всего несколько секунд, его организм еще не до конца отошел от сна, и на какое-то мгновенье он даже решил, что это ему все померещилось.

Неужели Сергей Малышев был способен на такое?! Какую информацию скрывал начальник уголовного розыска, раз пошел на такое преступление?

* * *

Гарик был настолько раздавлен морально, что на некоторое время полностью утратил способность рассуждать. Но первые укусы мух и оводов, которые постепенно слетались на его тело, привлеченные запахом сладкого, вернули его к действительности. Лишь выработанная годами и практикой выдержка помогла ему не поддаться панике, и теперь он пытался найти выход из создавшейся ситуации.

Выводы не сулили ничего хорошего. Он стоял прямо напротив мертвого клоуна, который сидел на качелях. Их разделяло всего несколько сантиметров, и к общему незавидному положению Гарику добавлялся убийственный смрад гниющей плоти. Жара быстро делала свое дело, и труп стал постепенно «течь». Кисти клоуна были примотаны к качелям толстой проволокой, и как Гарик ни дергал, оторвать их не смог. Впрочем, это вряд ли помогло бы – спустя какое-то время он увидел, что труп в сидячем положении удерживал огромный штырь, которым тело было пригвождено к спинке качелей.

Гарик облизал пересохшие губы. Как там сказало это убожество? «Захотите пить, позовите»? Ха-ха.

Насекомые спешили на пиршество. Мухи, слепни, оводы, комары, пчелы, осы – все они слетались эскадрильями на голого мужчину. Никто никого не прогонял – хватало всем. По ногам уже ползали муравьи, и их укусы оказались куда болезненней других тварей. Но если ногами, даже несмотря на раненую лодыжку, Гарик хоть мог как-то двигать, счищая ползающих гадов ступнями, то с остальным телом было совсем хреново. Пара мух залетела в рот, одну он успел выплюнуть, а другую случайно проглотил. Задыхаясь от отвращения, он закричал, мотая головой из стороны в сторону.